Веха

– Чудная какая-то! – протянул отец, почёсывая свой затылок. – Ну, и что тут секретного сказать, откуда они?

– Ну, что пристал к людям, откуда, да откуда! – возмутилась мать, убирая со стола. Она же тебе сказала, что скажет! Чего ты добиваешься? Вот завтра утром встанет и скажет.

Через час мы уже тоже улеглись по своим местам, и под завывания метели уснули. Не прошло и часа, как закричала в истерике девочка, переполошив всех в доме. Мать снова зажгла лампу, и принялась вместе с женщиной успокаивать девочку.

– Настрадалась бедная! – произнесла Марфа, виновато улыбнувшись. – Вы нас извините! Как только рассветёт, мы пойдём!

– А куда вы хоть направляетесь? – услышал я голос матери. – А то откуда вы не говорите, так хоть скажи куда идёте-то? Может и я, чем-то вам, подсоблю!

– Да уже недалече осталось! – прошептала она и продолжила. – К брату иду в Клетню, думаю, что дня за три дойдём, а откуда идём, я же сказала, скажуще!

– Ну, ладно! – примирительно произнесла мать и, забрав с собой лампу, ушла в переднюю комнату к отцу.

Мать ушла и унесла с собой свет, а в это время на улице лютовал сильный ветер со снегом. В трубе гудело, как бы предупреждая всех нас о неминучей беде, которая поджидает нас в скором будущем. Я хорошо запомнил, как ели наши гости, как они глотали куски свежего хлеба, не разжёвывая его. Осознав увиденное, мне стало страшно и я тихо, чтобы никого не разбудить, заплакал. Нет, мне не было больно. Мне было до безумия жалко этих людей, которых голод согнал со своего родного места, и погнал в такую метель неизвестно куда. Мать и маленькая девочка, которая была ровесницей нашего Вани, шли одни даже, не задумываясь об опасности. Опасность умереть с голода и погнала их в это рискованное путешествие, в надежде именно выжить. Просто случай, что им повстречался наш отец, и привёл в свой дом, где их обогрели, покормили и предоставили кров.

Уже далеко за полночь, я уснул, терзаемый страшными снами. Проснулся я тогда, когда что-то упало на пол с грохотом. Оказывается, это упала заслонка из печи, возле которой уже суетилась мать. Сквозь небольшие окна уже пробивался свет. Отца в доме не было, а за столом сидели наши гости, рядом с которыми сидела Ксения с Иваном. Дуся помогала матери собирать на стол.

Не успел я слезть с печи, как в избу ввалился отец в тулупе и, весело улыбнувшись, произнёс. – Ух! Дерёт, зараза! Ветер утих, но мороз явно за двадцать! Ну, и куда это вы пойдёте в такую погоду?

– Нет! Что вы! – запротестовала Марфа. – Мы и так вам столько неудобств доставили! Спасибо огромное, а мороз это не страшно, будем быстрее идти, это же не метель с ветром и снегом!

– Ну, это конечно ваше дело, но я вам всё-таки посоветовал бы денёк ещё переждать, авось и спадёт морозец! – снова произнёс отец, снимая тулуп с плеч.

Затем, устроившись на своём месте за столом, он добавил. – Я сейчас еду в колхоз, могу немного подвезти, да и дорогу показать, как идти, но вообще-то дальше начинаются леса, а там стаи волков. Зима не лучший период для таких путешествий!

– Спасибо вам, люди добрые! – вновь произнесла Марфа и, горько усмехнувшись, добавила. – Ничего я уже не боюсь, после того, как трое моих деток и муж умерли от голода. Как Господь распорядится, так и будет!

Больше никто не пытался её переубедить. Мать подлаживала им еду, налила по большой миске горячих щей, рядом стояла большая миска с целой картошкой и обширной сковородой, на которой дымились шкварки сала, залитые яичницей. Пока они ели, она собрала им приличный узелок и, устроившись на лавке возле окна, вздыхала, наблюдая за этими несчастными людьми, которые добровольно шли на свою смерть. А там кто его знает! Может как раз они и убегали от смерти, ведь прошли же уже больше сотни километров, как Марфа сама и сказала, хотя так и не сказала откуда они идут.

Через полчаса, поблагодарив всех за приём, за хлеб и соль, мать с дочерью вышли из дома, где их поджидал отец, сидя в санях, придерживая кобылу, которая не желала стоять на месте. Я оделся и тоже вышел следом за ними вместе с матерью и Дусей. Снега подсыпало, но не много, хотя с вечера сильно вьюжило.

– Так откуда вы топаете, Марфа? – спросила мать, когда те уселись в санях.

– Господи! Да я же уже вам говорила, что скажуще! – произнесла она и слегка улыбнулась. – Это недалеко от Клинцов, километрах в пяти от города.

– Ну, так почему ты всё говоришь, что ещё скажешь, откуда идёте? – удивлённо спросила мать, недоумённо посматривая на женщину.

– Господи! А я-то думаю, почему вы всё спрашиваете? – улыбнувшись, произнесла Марфа. – Да деревня такая под Клинцами, Кажушье называется, вот я и отвечаю вам скажуще!

Наконец-то до нас дошло и мы, невольно все засмеялись. Через пару минут отец тронул кобылу, и сани плавно выскользнули за ворота. Больше мы их не видели.

Вечером, когда приехал отец, он сказал, что подвёз их до соседней деревни, которая лежала на их пути, там и оставил, а сам вернулся в Беловск, где и пробыл почти до вечера. Вася тоже был там, а вечером они оба и вернулись.