Вектор ненависти

Однако потерпевшая фиаско домохозяйка не превратилась в неудачницу, озлобленную на весь мир. Обычно женщины в такой ситуации вспоминают прошлое, вновь и вновь перебирая свои ошибки, чтобы, свыкаясь с ними, окончательно оправдать свою глупость. Удальцова же не рылась в прошлом, но анализировала будущее и хваталась за любые возможности в настоящем: периодически участвовала в конкурсе «Учитель года», возглавила школьное методобъединение учителей-словесников, наконец стала завучем, а потом и директором школы. Медленными, но твёрдыми шагами поднимаясь по скользкой карьерной лестнице, она не преодолевала марши одним махом и всегда цепко держалась за перила. Развила в себе напористость и стала в меру циничной. Во второй раз замуж не вышла. Вырастила дочь. Когда бывший муж, поистаскавшийся и подразорившийся, поизносившийся от диких скачек, попытался было наладить с ней отношения, она его попыток просто не заметила, как не замечала несущественные придирки какой-нибудь сотрудницы РУО, приезжавшей в школу с очередной проверкой.

Она старалась не думать о возрасте, не молодилась, не прихорашивалась, но всегда выглядела опрятно: черта, обычно свойственная всем учителям, даже мужчинам.

Прочно усевшись в директорское кресло, Виктория Дмитриевна решила, что настала пора самой вознаградить себя за годы лишений и трудов, и начала разъезжать по курортам. Но длинный учительский отпуск летом, прекрасно подходивший к размеренной жизни в советские времена, оказался слишком неудобным в новых, российских реалиях. Да и трехмесячные школьные каникулы ныне устраивают уже не всех. Заморские курорты, доступные теперь отечественным обывателям, готовы принимать их хоть круглый год, отчего родители учеников нередко поступают так: прямо посреди четверти, в октябре или в апреле, пишут записку с просьбой освободить ребёнка от занятий на недельку. А потом ребёнок приходит в школу загорелый, довольный – и вынужденный ликвидировать отставание от класса по всем предметам. И никто не может воспрепятствовать подобной вольности.

Поэтому Виктория Дмитриевна сочла, что и она ничуть не хуже. Тем более что туристическая реклама манила, соблазняла, не оставляла сил на сопротивление. Шансов устоять не было. Да и зачем? Виктория Дмитриевна многого добилась – и отныне желала пользоваться благами своего положения. А одна поездка на море за год – это мало, слишком мало. И директор Удальцова стала выискивать возможности, которые – при её-то начальническом опыте – нашлись довольно легко. Она взяла отпуск – в счёт летнего – в осенние каникулы, оставив школу на завучей. Съездила за границу, отдохнула, загорела, пока педсостав занимался школьной канцелярщиной. Разумеется, о том, чтобы учителям также предоставлялись отпуска в каникулы, речи не было и быть не могло: учителя – люди подневольные. А лучший отдых – смена деятельности; в данном же случае – смена одной рутины (уроков) на другую (отчёты и педсоветы).

Повторив осенний отдых и на следующий год, Удальцова стала подумывать о новых горизонтах. Всё-таки цены, особенно на авиабилеты, существенно возрастали на периоды школьных каникул. Да и нелегко оказалось довольствоваться двумя поездками в год. И Удальцова постановила: устроить себе отдых ещё и в середине третьей четверти. И в феврале, когда схлынула гриппозная волна и школа, в числе прочих, вышла с карантина, директор выждала ещё недельку для верности – и взяла административный отпуск, а с ним и относительно недорогой тур. Завучи, поначалу ошалев от такой наглости, стерпели и на этот раз. В РУО никто не пожаловался, так что в конце зимы, когда от насморка и простуды стабильно страдает половина школы, загорелая директорская физиономия вызывало у коллег тихую ненависть. На одном педсовете учительница изо, сидя с краю общего стола, даже тайком нарисовала карикатуру: тройкой запряжённых завучей правит удалая Виктория Дмитриевна, в одной руке вожжи, в другой – кнут. Нарисовала для себя, никому вроде бы не показывая. Но каким-то непонятным образом Удальцовой стало известно содержание рисунка, и незадачливой шаржистке тет-а-тет было сделано строгое внушение.

Такой ритм жизни (три вояжа ежегодно) полностью удовлетворял Викторию Дмитриевну Удальцову. Теперь было важно не нажить себе трудностей с РУО, где у неё вообще-то не было никаких связей, хотя в школе и думали иначе. Рядовым подчинённым нередко свойственно заблуждаться насчёт связей своих начальников, видя «блатного» в любом, кто находится повыше на иерархической стремянке. Удальцова знала об этом, поэтому, при случае прибегая к недомолвкам и полунамёкам, всячески способствовала распространению сего заблуждения среди педсостава. И это приносило плоды: в РУО на Удальцову жалобы не поступали.