Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

Петя натянул шинель. Плеснув в лицо ледяной водой из ведра, он приказал: «Поднимайте ваших

братьев, Сергей Иванович, настало время действовать».

До них донесся заспанный баритон полковника Гебеля: «Господа офицеры и нижние чины, нет

никакой причины волноваться. Я получил распоряжение из столицы об аресте, вот и все».

Петя оглянулся, - в камере их было четверо, - он и трое братьев Муравьевых-Апостолов. «Оружия у

нас, конечно, нет, - зло подумал Петя, - а голыми руками эти замки не возьмешь». Внезапно из-за

двери раздался выстрел. Пуля разворотила засов, и он велел: «Давайте-ка вместе!»

Дверь зашаталась под ударами. Петя, шагнув через обломки, увидел Джоанну - она стояла с

пистолетом в руке. Белокурые, коротко, - по плечи, - постриженные волосы были растрепаны, в

узком коридоре пахло порохом. Она была в штатском, - в бриджах, сапогах, и охотничьей,

английского сукна куртке. «Быстрее, господа, - попросила женщина, - хотелось бы обойтись без

кровопролития. Подполковник, - она поклонилась Муравьеву-Апостолу, - утихомирьте ваших

офицеров, они Гебеля под штыками держат».

Она протянула им оружие. Петя, взяв пистолет, задержавшись на мгновение, наклонился к ней:

«Павел Иванович здесь?». Джоанна кивнула и, сжав губы в тонкую линию, прошептала: «Я его

убеждаю, что не надо лгать солдатам, не надо скрывать от них того, что произошло в столице».

Петя похолодел, глядя в прозрачные, голубые глаза.

-Полный разгром, - зло сказала Джоанна, подтолкнув его к выходу. «Они вышли на площадь,

простояли там несколько часов, и были прицельно расстреляны артиллерией. По слухам, тысяча

человек, погибла, - она вздохнула, - солдат, зевак. Из дома ничего не было, - она качнула изящной

головой и выругалась: «Зачем они стреляют?».

Петя заставил себя не думать о жене, и сыне. Взведя пистолет, он пошел вслед за Джоанной.

-Нет! Не надо! - услышали они крик. Во дворе гауптвахты было людно, уже рассвело, ржали

лошади. Петя пробился через плотный круг людей и застыл. Командир Черниговского полка

Гебель, в испачканной кровью шинели катался по растоптанному, грязному снегу, держась за

живот.

-Еще! - раздался чей-то пьяный голос, и Петя едва успел выстрелить в воздух. Офицеры опустили

штыки. Муравьев-Апостол, неодобрительно сказал: «Уже бы и добили его. Ладно». Он

прицелился, и выстрелил в спину Гебелю. Тот истошно закричал: «Пощадите!», и стал хвататься за

сапоги офицеров. «Он и так сдохнет, - холодно заметил Муравьев-Апостол. «Коня мне!».

Подполковник вскочил в седло: «Господа офицеры! Вот курьер, - он положил руку на плечо своему

младшему брату, Ипполиту, - курьер из Варшавы, от его величества императора Константина. Он

привез приказ, предписывающий нашему полку прибыть в Варшаву, и встать на защиту законного

правителя! Вся восьмая дивизия восстала и находится на стороне его величества. Смерть

узурпатору!»

-Смерть! - дружно крикнули офицеры. Муравьев-Апостол добавил: «Как старший по званию,

принимаю на себя командование полком! Идем на Васильков, господа. Там мы получим в свое

распоряжение казну и оружие!»

Петя задержался в воротах. Перегнувшись в седле, он тихо сказал Пестелю: «Вообще мы с вами,

Павел Иванович, старшие по званию…»

-Ничего, - усмехнулся полковник, оглядывая холодными, синими глазами Гебеля, что затих в луже

грязи у крыльца. Рядом валялись трупы солдат, охранявших гауптвахту. «Ничего, Петр Федорович,

мы за чинами не гонимся. Поехали, - он махнул рукой, - потопим в крови Украину, а потом пойдем

дальше».

Он проводил глазами Воронцова-Вельяминова и услышал рядом спокойный, женский голос:

«Зачем лгать, Пестель? Солдаты этого не знают, но мы-то не дураки. Никакой это не курьер, а

прапорщик Муравьев-Апостол, младший брат подполковника, - белокурые волосы Джоанны

развевал северный, сырой ветер. Она натянула заячью шапку: «Свобода начинается с правды,

Пестель».

Он помолчал. Когда они уже ехали по усеянной лужами дороге, - начиналась оттепель, - Пестель

коротко сказал: «Я знаю, Жанна. Ты ведь мне тоже не лгала. И я тебе не собираюсь, так что слушай

меня, - Пестель остановил коня и взял ее железными пальцами за руку. Она только выставила

вперед подбородок. «Если что-то, - Пестель помедлил, - случится, то я сначала убью тебя, а потом

себя. Потому что ты, никому, кроме меня, больше принадлежать не будешь, поняла?»

-Я никому не принадлежу, - упрямо ответила Джоанна. Вырвав руку, женщина пустила своего коня

рысью к серым крышам Трилес. Из деревни уже доносились выстрелы, ржание лошадей, скрип

колес - полк снимался с места.

Пестель повертел в руках пистолет, и, усмехнувшись, поехал вслед за ней.

Село Мотовиловка

Джоанна лежала, опираясь на локоть, делая пометки в каких-то бумагах. Трещал фитиль свечи, в

каморке пахло свежестью. Она, несмотря на холод, распахнула окно. Уже вечерело, и женщина,

насторожившись, подняв голову, потянулась за пистолетом. Снаружи раздались редкие выстрелы