Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

и возбужденный голос позвал: «Пошли, ребята, девок поищем! Теперь все позволено, начальника

над нами нет!»

Она настояла на том, чтобы заплатить хозяину дома за комнату. Пестель поморщился: «Они

должны быть рады, что приютили тех, кто несет им свободу».

-Свобода, - сочно заметила Джоанна, отсчитывая серебро, передавая его жене крестьянина, - не

равнозначна анархии, Пестель. Когда-нибудь, конечно, человечество откажется от денег, но пока, -

она улыбнулась, - бесчестно обманывать простых людей.

Дверь заскрипела. Пестель вошел, - со свечой в руке, и, расстегивая мундир, устало выматерился.

«Все пьяны, - он присел на лавку, где был брошен тюфяк и холщовые простыни. «Прогуливают

казну. Впрочем, они предпочитают не тратить деньги. Четверо мерзавцев захватили крестьянский

дом и украли вещей на двадцать рублей. Муравьев-Апостол, - Пестель вздохнул, - предпочитает

произносить восторженные речи перед солдатами».

-Надо их расстрелять, - спокойно сказала Джоанна, присев, отложив карандаш.

-Кого? - не понял Пестель, раздеваясь, забирая у нее бумаги.

-Мародеров, - ее прозрачные глаза заблестели гневом. «Мой покойный муж всегда так делал,

Пестель. Он выстраивал отряд и лично стрелял в тех людей, что запятнали великое дело борьбы за

свободу - мелким воровством. Хотите, - Джоанна внезапно, быстро погладила его по плечу, -

хотите, я их расстреляю?»

Он молчал, отвернувшись, глядя куда-то в угол. То же самое ему сказал Воронцов-Вельяминов.

Пестель вспомнил гневный голос полковника: «Революция не означает вседозволенности, Сергей

Иванович! Солдаты распустились, с утра пьяны, никакой дисциплины, никаких построений..., Как

вы собираетесь идти на Варшаву, а тем более на Санкт-Петербург?»

Муравьев-Апостол поднял покрасневшие глаза и стукнул кулаком по столу. Собравшиеся в горнице

офицеры вздрогнули. «Завтра, - сказал он, заплетающимся языком, - завтра будет построение. Мы

зачитаем солдатам наш «Православный катехизис» и воззвание, что я составил, и пойдем брать

штурмом Белую Церковь!»

-Зачитаете тем, кто еще будет в состоянии явиться в строй! - ядовито отозвался полковник

Воронцов-Вельяминов. «Впрочем, вы командир, Сергей Иванович. Я всего лишь представитель

Северного Общества, так что командуйте».

-Северного общества уже нет, - буркнул кто-то из офицеров, - спасать Россию придется нам, а не

вашим, Петр Федорович, трусам, которые побоялись взять штурмом Зимний Дворец!

Воронцов-Вельяминов преувеличенно вежливо закрыл за собой дверь, и в горнице повисло

тяжелое молчание.

-Он еще сбежит с поля боя, - раздался голос откуда-то сзади.

-Он останется на поле боя, - поднялся Пестель, - даже когда там, кроме него, не будет ни единого

человека. У него шесть сотен лет служения России за спиной, и хватит об этом. Я полковнику

Воронцову-Вельяминову доверяю больше, чем самому себе. Доставайте воззвание, Сергей

Иванович, - велел он Муравьеву-Апостолу, - будем работать.

-Что там? - спросил он сейчас, устроившись рядом с Джоанной, ласково поцеловав белокурый

висок. «Прочитала?»

-Все это, - женщина поджала тонкие губы, - не более чем перепев высказываний священников,

Пестель. Вы опять обманываете солдат, - она забрала у него черновик «Катехизиса».

-Послушай, - Джоанна начала читать.

- Для чего бог создал человека?

- Для того, чтоб он в него веровал, был свободен и счастлив, - Джоанна хлопнула рукой по листу.

«С первой же строчки ложь. Бог не создавал человека. Ты образованный человек, Пестель, ты

читал книги. Человек появился на свет путем изменения и развития, он вырос, - Джоанна покусала

карандаш, - из мельчайших организмов, которые на протяжении миллионов лет населяли землю.

Потом появились рыбы, птицы, животные. Приматы, а уж потом - человек. Человека создал труд,

а вовсе не Бог, которого, кстати, не существует, - Джоанна серьезно посмотрела на него.

Село уже спало, в окне были видны яркие звезды, похолодало. Пестель, запахнув ставни, развел

руками: «Жанна..., Ты сама учила солдат. Они религиозные люди, нельзя их разочаровывать...,

Потом, когда мы придем к власти, мы, конечно...»

-Ваша власть будет построена на обмане, - холодно сказала Джоанна, сворачивая листы. «Я даже

слушать эти бредни не хочу, Пестель. Вы пожалеете, что не сказали солдатам правду, я тебе

обещаю».

-Хорошо, - он мимолетно улыбнулся. «Когда мы победим, тогда и будем заниматься

образованием, Жанна. А пока надо сражаться. Иди ко мне, - он ласково привлек ее к себе. Потом,

когда лавка скрипела, когда старое, протертое одеяло было сброшено на дощатый пол, Джоанна,

задыхаясь, отстранившись, помотав головой, шепнула: «Нет, нет, ты же помнишь..., Сейчас

нельзя!»

-Я прошу тебя, - он стал целовать ее белокурые, разметавшиеся по холщовой подушке, волосы.

«Прошу, Жанна, пожалуйста..., Я так устал, так устал. Мы, может быть, завтра все умрем».

-Это не причина пренебрегать безопасностью, - твердо ответила Джоанна. «Я тебе говорила, я не

хочу ребенка. Пока. Когда захочу, я тебе скажу».