Вельяминовы – Время Бури. Книга первая

– И кузена Мишеля, – Тони натянула на себя куртку из провощенного холста, – я сказала, что в следующий раз все случится по любви…, – она заснула, опасаясь, что увидит прошлую ночь. Однако Тони приснилась их баржа, «Чайка», идущая по узкой, тихой реке в Банбери. Она видела зеленые ветви деревьев, слышала блаженный, ласковый детский смех. Маленький, годовалый ребенок, белокурый, толстенький, ковылял по палубе. Тони улыбалась во сне.

На рассвете техники начали прогревать моторы дугласа. Поднявшись в кабину, летчики убрали лесенку и задраили дверь. Майор Кроу сам сел за штурвал, приняв от штурмана метеопрогноз:

– Нас поболтает над Бискайским заливом, но не в первый раз. Посадок не делаем, да и негде. К обеду увидим собор Саграда Фамилия. Вряд ли его в этом году достроят, – в кокпите раздался дружный смех.

Стивен первый раз поднялся в воздух четырнадцатилетним кадетом, с инструктором.

– Яносил васнаорлиныхкрыльях, и принес васк Себе…, – майор легким, привычным движением потянул на себя штурвал. Заревели двигатели, дуглас разгонялся, взмывая вверх, пробивая серую пелену туч. Машина ушла в голубое, утреннее небо, на высоту в десять тысяч футов. Вороны вспорхнули с травы аэродрома. Птицы парили в воздухе, будто провожая самолет на юго-запад, в простор открытого моря.

Лондон

Тусклая, красная лампочка освещала лоток для проявления фотопленки. В крохотной, темной комнатке стояла тишина. В подвале немецкого посольства на Белгрейв-сквер оборудовали лабораторию. Макс фон Рабе смотрел на медленно проступающие черно-белые очертания. Он, еще раз, поздравил себя с тем, что предусмотрительно выяснил имя соседки фрейлейн Кроу. В писчебумажной лавке, по соседству с квартирой, Макс купил хороший блокнот в кожаной обложке. Он сделал вид, что хочет послать одной из девушек подарок:

– Только, к сожалению, я не помню ее фамилии. Высокая блондинка, ее зовут Тони. Мы в библиотеке познакомились.

– Леди Холланд, – одобрительно сказал владелец лавки. Макс едва не выронил кошелек.

– Она однофамилица, – сказал себе гауптштурмфюрер, – просто совпадение.

В Берлине отлично знали, кто такой Джон Холланд, герцог Экзетер, близкий друг члена парламента от консервативной партии, Уинстона Черчилля. Считалось, что политическая карьера Черчилля закончена, он давно не занимал никаких постов в кабинете. Рейхсфюрер СС Гиммлер этому не верил.

– Мы увидим его второй взлет, – заметил Гиммлер, – или третий? Неважно, в общем. Такие люди, как Черчилль, добровольно политику не покидают, – Черчилль выступал против нынешнего премьер-министра Британии, Болдуина, критикуя подписание военно-морского договора с Германией. Соглашение шло вразрез с версальскими договоренностями, но все понимали, что итоги войны скоро окажутся пересмотренными.

Джон Холланд не входил в кабинет министров, но было известно, что он отвечает за внутреннюю безопасность Британии. Из лавки, Макс пошел в публичную библиотеку. Справившись у Дебретта, он понял, что у герцога двое детей, наследник титула, граф Хантингтон, двадцати одного года, и леди Антония, восемнадцати лет.

– Тони, – пробормотал Макс. Вернувшись к дому, где размещалась квартира девушек, он стал терпеливо ждать. Фон Рабе и не предполагал, что ему повезет. Макс рассчитывал, что кто-нибудь появится на улице, однако не надеялся, что увидит саму леди Антонию. Девушка едва стояла на ногах.

В кармане у Макса лежал билет на первый, шестичасовой поезд в Лондон. Он был совершенно уверен, что девушка не только не запомнила его лица, но и вообще ничего не запомнила.

– Она поймет, что случилось, – Макс закурил папиросу и вынул пленку из проявителя, – однако она понятия не имеет, кто я такой и где меня искать. В пансион она не пойдет, ей будет стыдно…, – Макс собирался сам напечатать фотографии. Аппарат у него был отличным. Гауптштурмфюрер, ночью, еще раз убедился в надежности модели. Нести пленку в обыкновенную лабораторию было невозможно. Увидев снимки, любой фотограф немедленно позвал бы полицию.

Закончив, Макс развесил сырые отпечатки. Его лицо в кадр не попало, гауптштурмфюрер всегда отличался предусмотрительностью. Он достал блокнот, с вырезкой из прошлогоднего номера The Lady. Макс полюбовался фотографией. Леди Антонию Холланд, в бальном платье, при жемчугах, сфотографировали с пятью другими дебютантками:

– Очаровательная дочь герцога Экзетера представлена ко двору, – прочитал Макс:

– Она все, что угодно сделает, только бы снимки не попали в прессу. А они попадут, и непременно, если леди Холланд не будет вести себя так, как надо. А как надо, – Макс потушил окурок, – я ей расскажу. Она у меня на крючке, а, значит, и фрейлейн Кроу тоже, – в блокноте у Макса лежали исчерпывающие сведения о расписании фрейлейн Констанцы, о ее привычках и склонностях, о режиме охраны лаборатории.

Он поднялся: «В любом случае, мы пока подготавливаем почву».