Великая Екатерина

Екатерина. Дашкова, у тебя нет никакого чувства юмора. (Спускается по ступеням и улыбаясь смотрит на Потемкина.)

Он громко рыгает. Она с отвращением отшатывается.

Екатерина. Свинья! (Изо всей силы пинает его ногой.) Ой, я сломала об него палец! Скотина. Животное. Дашкова права. Ты слышишь?

Потемкин. Ее-ели меня спрашивают… мое мнение о Дашковой, мое мне-мнение, что она п-пяна. Неслыханно! Бедный По-потемкин пойдет бай-бай. (Погружается в пьяный сон.)

Несколько придворных хотят вынести его из комнаты.

Екатерина (останавливая их). Пусть лежит. Пусть проспится. Если он уйдет, он отправится в кабак со всяким сбродом. (Ласково.) Ну-ка! (Берет с кровати подушку и подкладывает ему под голову. Затем оборачивается к Эдстейстону, величественно обозревает его и спрашивает самым царственным тоном.) Варенька, кто этот джентльмен?

Варенька. Иностранный капитан, мне не выговорить его имени. По-моему, он сумасшедший. Он явился к князю и заявил, что должен видеть ваше величество. Ни о чем другом и слышать не хотел. Мы не могли его удержать.

Эдстейстон (потрясенный такой явной изменой). О, мадам, я совершенно нормален. Я действительно иностранец — англичанин. Я бы никогда не осмелился предстать пред вашим величеством без соответствующих верительных грамот. У меня есть рекомендательные письма от английского посла и от прусского посла. (Наивно.) Но все в один голос уверяли меня, что князь Потемкин всемогущ и через него легче к вам попасть, поэтому я, естественно, обратился к нему.

Потемкин прерывает разговор хриплым стоном, напоминающим крик осла.

Екатерина (тоном рыночной торговки). Schweig du, Hund.[8] (Снова с царственной величавостью.) Разве вас никогда не учили, сэр, как должно входить к монарху?

Эдстейстон. Учили, мадам, но я не сам вошел к вам. Меня внесли.

Екатерина. Вы же просили князя Потемкина внести вас. Вы мне это сами сказали.

Эдстейстон. Вовсе нет, мадам. Я протестовал против этого изо всех сил. Я обращаюсь к этой леди с просьбой подтвердить мои слова.

Варенька (наигранно негодующим тоном). Да, вы протестовали. А все равно, вам очень, очень, очень хотелось увидеть ее императорское величество. Вы краснели, когда князь говорил о ней. Вы пригрозили ударить его по лицу шпагой, потому что вам казалось, будто он отзывался о ней с недостаточным восторгом. (Екатерине.) Поверьте, ваше императорское величество, он уже где-то вас видел.

Екатерина (Эдстейстону). Вы видели нас раньше?

Эдстейстон. Да, мадам, на параде.

Варенька (торжествующе). Ага, так я и знала! Вы были, ваше величество, в гусарском мундире. Он увидел, как вы прекрасны и ослепительны. Он осмелился восхищаться вашим величеством. Невероятная дерзость!

Эдстейстон. Вся Европа повинна в этой дерзости, мадам.

Княгиня Дашкова. Вся Европа довольствуется тем, что восхищается ее величеством на должном расстоянии. Вполне возможно восхищаться политикой ее величества, ее заслугами в литературе и философии, не проделывая акробатических трюков на ее кровати.

Эдстейстон. Мне ничего не известно о заслугах ее величества в литературе и философии, я ничего не понимаю в этих вещах. Я простой деловой человек. И я не подозревал, что у иностранцев тоже есть политика, я думал политикой занимается только мистер Питт.

Екатерина (поднимая брови). So?[9]

Варенька. Так за что же еще, скажите на милость, вы осмелились восхищаться ее величеством?

Эдстейстон (запинаясь). Ну, я… я… я… то есть я… (Полностью запутавшись, умолкает.)

Екатерина (после безжалостной паузы). Мы ждем вашего ответа.

Эдстейстон. Но я вовсе не говорил, что восхищаюсь вашим величеством. Эта леди исказила мои слова.

Варенька. Значит, вы не восхищаетесь ее царским величеством?

Эдстейстон. Ну, я… естественно… конечно, я не могу отрицать, что мундир был вам очень к лицу… быть может, правда, он не совсем подходит женщине, но, с другой стороны…

Мертвая тишина. Екатерина и придворные уставились на него с каменными лицами. Он так растерян, что на него жалко смотреть.