Великая Эвольвента

Подобные утверждения, исходящие то ли от неуважения в себе даров и искр Божьих, то ли от духовной малограмотности, то ли ввиду чрезмерной привязки к греховности человека, то ли по неразумию или малодушию, не нуждаются в специальном анализе, поскольку говорят сами за себя. Но ведь воля человека, признают богословы, и есть тот самый «камень», который даже Бог не может (не желает!) сдвинуть. В противном случае создал бы не человека, а плодящегося биоробота, послушно (потому что закодировано), беспрекословно и бесчувственно (это очевидно) исполняющего заповеди Его. И в чём тогда смысл создания человека и промысел Божий относительно лучшего Своего творения?!

Приходится признать, что таковые «богоугодные» тезы, унижая и человека, и само вероисповедание, не уважительны и даже кощунственны в отношении Создателя его. Потому удивляет восхищение, с которым архимандрит Тихон (в миру Г. А. Шевкунов) в своей книге «Несвятые святые» приводит воспоминания старца Русской православной церкви Иоанна Крестьянкина, относящиеся к пребыванию его в ГУЛАГе.

«Отец Иоанн говорил, – пишет архимандрит Тихон, – что каждый день поминает его (следователя. – В. С.) в своих молитвах. …Да и забыть не может. – Он все пальцы мне переломал! – с каким-то даже удивлением говорил батюшка, поднося к подслеповатым глазам свои искалеченные руки.

«Меня всегда поражало, – продолжает архимандрит, – как он отзывался о времени, проведённом в лагерях. Батюшка говорил, что это были самые счастливые годы его жизни. – Потому что Бог был рядом! – с восторгом объяснял батюшка. Хотя, без сомнения, отдавал себе отчет, что до конца мы понять его не сможем.

– Почему-то не помню ничего плохого, – говорил он о лагере. – Только помню: небо отверсто и Ангелы поют в небесах! Сейчас такой молитвы у меня нет…»

Схожие рекомендации раздавал своей пастве архимандрит Грузинской православной церкви Гавриил (Ургебадзе, в миру бывший активным диссидентом): «Ты не осуждай, судия – сам Бог. Если увидишь убийцу, или блудницу, или пьяницу, валяющегося на земле, не осуждай никого, потому что Бог отпустил их повода, а твой повод держит в руках. Если твой тоже отпустит, ты окажешься в худшем положении».

Эти и подобные им наставления в жизни не только малодейственны, но ещё и вредны, поскольку духовно, идеологически и социально потворствуют всякому злу. Опосредованно, то бишь, «втихаря», они содержат в себе оправдание насилий и убийств, ибо своим смирением перед подлостью и преступлением (по факту – приятием) приумножают зло. Если Иоанн Крестьянкин мог видеть Ангелов лишь в лагерной «машине», уничтожающей в человеке лучшее, что в нём есть, а после «отсидки» такие видения более не посещали его, то это говорит о духовном несчастии старца. Ибо горе душе, которая просыпается лишь под дулом и плетью! Надо думать, именно «благие увещевания», отдающие духовным садомазохизмом, выстилают дорожку, которая через здешнее приятие зла прямиком ведёт в ад. Собственно, некоторые ощутили его уже на земле. Причём, в тех же местах, где Иоанну Крестьянкину виделись поющие Ангелы… Поскольку речь идёт о лагерях заключения, то в этом вопросе лучше доверяться тем, кто томился в них долго, очень долго, порой десятилетиями. Один из (по мнению многих «сидельцев») наиболее умных «зэков» – Юрий Петрович Вандакуров выразил условия лагерной жизни куда как ясно: «там решётки меняли каждые полгода, железо не выдерживало; а мы – гнили внутри…». Другой сиделец – выдающийся поэт Варлам Тихонович Шаламов, выдержав то, что не могло снести и железо, составил своего рода «лагерный катехизис», назвав его: «Что я видел и понял в лагере».

Варлам Шаламов