Великая княгиня Елизавета Федоровна. И земная, и небесная

При таком наборе болезней и хворей было бы неудивительным, если бы брак последнего государя оказался несчастным. Но как раз удивительно то, что это была самая счастливая семья на троне! Всю жизнь Ники и Аликс беззаветно, горячо, преданно любили друг друга и, как в сказке, «умерли в один день». Их письма друг другу воспламеняются у вас в руках, когда вы читаете их, настолько горячи чувства этих людей. Их интимные отношения всегда оставались, как в медовый месяц. В таких семьях обычно муж и жена уже вскоре после свадьбы имели собственные спальни, в которых предпочитали спать в одиночестве. Ники и Аликс, равно как Эллу и Сержа, можно считать счастливым исключением – эти две пары всегда спали вместе в супружеской постели. Мы в нее не заглядываем, а просто утверждаем, что она существовала, и в ней всегда стучали рядом друг с другом любящие сердца.

И тем сильнее наше с вами переживание об этих прекрасных людях, жизнь которых оборвана посредине. И сколько несчастий свалилось на их светлые головы.

Той осенью Большую Ордынку посетили наследник Алексей и его сестра Анастасия. Мальчику было восемь лет, девочке одиннадцать. В семье Алешу звали Солнышко, Солнечный лучик, или по-английски Санни, Анастасию – Кубышка. Милые, очаровательные существа, ангелы во плоти, хорошенькие, светлые. С важным видом осмотрели храм, больницу, кушали чай в покоях своей родной тети, чинно и благородно отбыли. Той же осенью 1912 года Солнышко оказался на грани жизни и смерти, перенес долгие дни страданий и чудом выкарабкался, чтобы прожить еще почти шесть лет. На отдыхе в Спале он неловко выпрыгнул из лодки и ушиб ногу. Внутреннее кровоизлияние становилось невыносимым. День и ночь он кричал от боли, а с 6 по 10 октября без сил уже не мог даже плакать, а только стонал и шептал: «Господи, помилуй!» «Крошечное восковое лицо с заостренным носиком было похоже на покойника, взгляд огромных глаз бессмысленный и грустный». Он попросил после смерти поставить ему в парке маленький каменный памятник.

В эти страшные для царской семьи дни, когда с Солнышком могло произойти то же, что почти сорок лет назад с бедняжкой Фритти, в Москве его тетушка, получая известия из Спалы, мучительно переживала, но не могла поехать, чтобы помочь сестрице-царице справиться с горем. Почему? Да все потому же. Потому что все там ожидали приезда Распутина. Он находился в своем родном сибирском селе Покровском. В мае он вместе с царской семьей отдыхал в Ливадии и оттуда уехал в Покровское, где оставался безвылазно, в ожидании, как решится дело по обвинению его в принадлежности к секте хлыстов. В августе невиновность Григория Ефимовича подтвердилась, но он так и не спешил покидать родные места. Даже сейчас, когда его присутствие было гораздо более необходимым в Польше, а не в Сибири. На отчаянные телеграммы императрицы он упорно не отвечал. Наконец, по легенде, пришла телеграмма: «Бог воззрел на твои слезы. Не печалься. Твой сын будет жить». И вскоре Санни пошел на поправку, отчего пошатнувшийся было рейтинг старца Григория, снова стремительно вырос. Так ли это на самом деле, трудно судить. Факт остается фактом: лучшие врачи Сергей Петрович Федоров и Карл Андреевич Раухфус уже признали свое бессилие, и вдруг – чудо, настоящее чудо!

В эти дни Елизавета Федоровна слала письма сестре с предложением приехать в Спалу и помочь, но приглашения в Польшу так и не получила. В отличие от другой сестры, Ирены, которая находилась там в самые страшные дни, и как только Солнышку стало лучше, 14 октября примчалась в Москву, чтобы лично все рассказать Элле. Вместо цесаревича весь этот октябрь Элла ухаживала за настоятелем Петропавловского храма при Николаевском кремлевском дворце отцом Константином Зверевым, парализованным после кровоизлияния в спинной мозг. На протяжении многих лет отец Константин был добрым другом Сергея и Эллы, ему они часто исповедовались, принимали от него советы. И вот теперь еще один друг уходил в заоблачные выси. Он скончался в конце месяца.

Вообще этот октябрь выпал хуже некуда! Страшные тревоги по поводу Солнышка, смерть любимого священника… А тут еще и Флоппи подкузьмил – еще один бракованный брак!