Великая княгиня Елизавета Федоровна. И земная, и небесная

Первым делом Гордеева отправила посланницу к патриарху. Тот мгновенно стал наводить справки и хлопотать об освобождении, но вскоре получил уведомление, что гражданка Елизавета Федоровна Романова в сопровождении Варвары Яковлевой и Екатерины Янышевой временно выслана из Москвы в Пермь. А вскоре от нее пришло письмо, адресованное всем крестовым сестрам: «Да утешит и укрепит всех вас Воскресение Христово… В 6 часов проехали Ростов, вечером Троице-Сергиеву… Да сохранит нас всех с вами, мои дорогие, преподобный Сергий, святитель Димитрий и святая Евфросиния Полоцкая. Мы очень хорошо едем. Везде снег. Не могу забыть вчерашний день, все дорогие милые лица. Господи, какое страдание в них, о, как сердце болело! Вы мне стали каждую минуту дороже. Как я вас оставлю, мои деточки, как вас утешить, как укрепить? Помните, мои родные, всё, что я вам говорила. Всегда будьте не только мои дети, но послушные ученицы. Сплотитесь и будьте как одна душа – все для Бога, и скажите, как Иоанн Златоуст: „Слава Богу за все!“… Если нигде не будет опоздания, тогда на пятый день только прибудем. Екатерина вернется скорее к вам, все расскажет, как мы устроились. Нам даны очень милые ангелы-хранители. Мало спали, потому что думы, думы ползут. Спасибо за провизию. По дороге достанем еще. Стараюсь читать преподобного Сергия. У меня с собой Библия, будем читать, молиться и надеяться. Ради Бога, не падайте духом. Божия Матерь знает, отчего Ее Небесный Сын послал нам это испытание в день Ее праздника. „Господи, верую, помоги моему неверию“. Промыслы Божии неисповедимы».

Судя по всему, в самом конце Светлой седмицы ее доставили в Пермь, то есть 29 апреля (12 мая). Поселили в женском Успенском монастыре, уже знакомом ей по путешествию 1914 года. Вскоре сюда пришла кипа писем от крестовых сестер. В ответ она отправила записки каждой из них, 105 записок, и общее для всех письмо: «Не могу выразить, как я до глубины души тронута, обрадована вашими письмами. Все без исключения вы мне написали, что будете стараться жить так, как я часто с вами об этом говорила. О, как вы теперь будете совершенствоваться в спасении. Я уже вижу начало благое. Только не падайте духом и не ослабевайте в ваших светлых намерениях, и Господь, Который нас временно разлучил, духовно укрепит. Молитесь за меня, грешную, чтобы я была достойна вернуться к моим деткам и усовершенствовалась для вас, чтобы мы все думали, как приготовиться к вечной жизни. Вы помните, что я боялась, что вы слишком в моей поддержке находите крепость для жизни, и я вам говорила: „Надо побольше прилепиться к Богу“… Теперь мы все переживаем одно и то же и невольно только у Него находим утешение нести наш общий крест разлуки. Господь нашел, что нам пора нести Его крест. Постараемся быть достойными этой радости. Я думала, что мы будем так слабы, не доросли нести большой крест. „Господь дал, Господь и взял. Как угодно было Богу, так и сделалось. Да будет имя Господне благословенно навеки“. Какой пример дает нам святой Иов своей покорностью и терпением в скорбях. За это Господь потом дал ему радость. Сколько примеров такой скорби у святых отцов во святых обителях, но потом была радость. Приготовимся к радости быть опять вместе. Будем терпеливы и смиренны. Не ропщем и благодарим за все…»

В Перми они пробыли меньше недели, и вскоре их перевезли в Екатеринбург, где поселили в гостинице купца Атаманова. Судя по тому, что это была одна из лучших гостиниц города, отношение к ссыльным еще в точности не определилось, будут ли они казнены или как-то использованы в политических целях. Впрочем, за проживание в дорогой гостинице арестованные платили из своего кармана.

Здесь произошла одновременно радостная и печальная встреча, в гостинице уже находились трое Константиновичей – Иоанн, Константин и Игорь, а также Владимир Палей, все они были арестованы в Петрограде и высланы сначала в Вятку, а потом сюда. При Иоанне находилась жена Елена Сербская, дочь сербского короля Петра I из династии Карагеоргиевичей и принцессы Зорки Черногорской. Ее никто не арестовывал, но она сама отправилась с мужем в изгнание, оставив детей – четырехлетнего Всеволода и трехлетнюю Екатерину – на попечении у свекрови, Елизаветы Маврикиевны. В Екатеринбурге они находились уже давно, здесь встречали Пасху. Игорь познакомился с управляющим фабриканта Злоказова Петром Алексеевичем Леоновым, который взялся похлопотать и отправился к областному жилкомиссару Жилинскому с просьбой разрешить Константиновичам и Палею переместиться в съемную квартиру, поскольку дорогая гостиница скоро уничтожит все средства. Жилинский грубо наорал на него: «Пусть живут по гостиницам! У них денег много, они всю Россию обворовали!» После этого Леонов предложил Игорю свой паспорт, чтобы тот мог скрыться по чужим документам, но юноша ответил: «Я не сделал ничего худого перед Родиной и потому не считаю возможным прибегать к таким мерам».