Великая княжна в изгнании. Рассказ о пережитом кузины Николая II

Когда я приехала в Лондон, Марлингов там не было. Сэра Чарльза назначили послом в Копенгагене, и он уже отбыл к месту службы, взяв с собой семью. Однако вскоре леди Марлинг вернулась в Лондон по делам, и мы с ней познакомились. Тогда она была всецело захвачена своей благотворительной деятельностью – она помогала русским беженцам в Финляндии. Мы очень привязались друг к другу, и впоследствии несколько лет Люсия была нашим лучшим другом. Пять лет назад она погибла в автомобильной аварии; нам с Дмитрием очень ее недостает. Я не знаю более великодушного человека, чем она; только под ее крышей мы находили домашний приют.

Прибыв в Лондон, я наладила связь с княгиней Палей. После гибели отца ей удалось уехать в Финляндию, куда она заранее отправила моих единокровных сестер. Сразу после бегства из России ей пришлось перенести очень серьезную операцию по поводу рака груди. Как я услышала впоследствии, болезнь развивалась последний год довольно неожиданно, но до самого последнего времени она не страдала. После всех испытаний, выпавших на ее долю, после ареста и гибели отца, после побега она чувствовала себя беспомощной и больной; но операция как будто прошла успешно. Мы с ней начали переписываться, однако увиделись лишь год спустя.

Весной того же года в Лондон из Стокгольма приехали шведские кронпринц и кронпринцесса; они привезли подробные известия о моем старшем сыне и о моих драгоценностях. Леннарту исполнилось десять лет. Главным образом он находился на попечении своей бабушки, королевы, которая его обожала. К счастью, мне не приходилось беспокоиться о его материальном благополучии. Перед отъездом из Швеции я передала ему значительную часть моего состояния, которую перевели в Швецию из России перед самой войной. Кроме того, я оставила ему дом, который построила в Стокгольме. Я понимала, что после моего второго замужества о воссоединении с сыном какое-то время не могло быть и речи, но кронпринц обещал, что мне позволят видеться с ним, когда все успокоится и можно будет выбрать подходящее место для встречи.

Впервые после развода я снова вступила в контакт с представителями шведской королевской семьи. О кронпринцессе у меня сохранились самые приятные воспоминания. И все же, когда она дала знать о своем намерении повидать меня лично и привезти мне мои драгоценности, ее слова застали меня врасплох. Мы встретились в моей маленькой квартирке, и я была потрясена, увидев, как она изменилась после нашей последней встречи. Она очень похудела и постарела. Будучи по рождению английской принцессой, она пережила много тягот во время войны, ведь шведы не особенно сочувствовали союзникам. В таких сложных условиях кронпринцесса взяла на себя много обязанностей, возникших в связи с войной. В числе прочего она основала бюро для розысков британских узников германских лагерей и распределение между ними продовольствия. При первой встрече мы обе смущались. Кронпринцесса выказала мне много доброты во время своего пребывания в Лондоне, и нам удалось обсудить многое, о чем в прошлом даже не заикались. Тогда мы с ней виделись в последний раз. Год или два спустя она умерла после непродолжительной болезни, оставив много детей. Шведский народ горько оплакивал ее; шведы научились любить и ценить ее. Драгоценности же она привезла из Швеции в том же виде, в каком их доставили туда из России. Мы замаскировали их, чтобы спрятать от большевиков на тот случай, если наш петроградский дом будут обыскивать. Проявив изобретательность, мы спрятали драгоценности в чернильницах, пресс-папье, в свечах под фитилями. К счастью для меня, шведы, получив посылку с непонятными предметами, поверили в то, что, как им сказали, там спрятаны мои драгоценности. Я крайне изумилась, когда получила их назад. Драгоценности извлекли из тайников – некоторые с большим трудом – и поместили в банк. И вот, поняв, что деньги заканчиваются, мы решили продавать драгоценности, которые оставались нашим единственным средством.