Великая надежда

— Мы не одни, смотри:
Вот спутники наши, их целых три!

Она вцепилась Иосифу в рукав и кивнула на трех спящих перед комодом бродяг. Один из них во сне перевернулся на другой бок и, не просыпаясь, шевельнул губами:

— Обувь не выдержала дороги,
отдыха просят усталые ноги…
— Он говорит во сне.
— Ах ты болезный!
Я расскажу тебе о любви небесной:
в сердце Господнем она горит.
— Кто там меня позвал?
Я устал, я слишком устал.
— Он крепко спит, —

сказал Ангел. Мария разочарованно выпрямилась.

— Одежа моя превратилась в лохмотья,
усталости не могу побороть я, —

прошептал второй бродяга.

Мария опять наклонилась.

— Ах ты болезный!
Я расскажу тебе о любви небесной…
— Он крепко спит, —

устало перебил ее Иосиф. По нему было заметно, что он бы охотно прилег рядом, если бы он не был Иосифом, Иосифом званым, которому было страшно стать избранным.

— Холодно мне,
кто тревожит меня во сне?..

И в третий раз испугалась Мария. Кто-то включил свет в прихожей, и свет сквозь стеклянную дверь проник в комнату. Стеклянная дверь задрожала, не воспринимая очертания детей, которые перед этим холодным блеском оставались темными.

Раздался стук, и сразу же кто-то отворил дверь. В дверном проеме стояла дама из соседней комнаты. В правой руке она держала маленький, перетянутый кожаными ремнями чемоданчик, в левой — свернутый зонтик, на голове у нее красовалась пестрая шляпка с пером.

— Все добрые духи… — сказала Война, оборвав фразу на половине, и стащила с головы каску. Это уже была не игра.

— Что вы здесь делаете в темноте? — Она нащупала выключатель.

Иосиф бережно обнял Марию за плечи, словно мог ее защитить от обманчивого света. Остальные не шевельнулись.

Дама из соседней комнаты повторила вопрос, но ответа не получила.

— Вы больны, — испуганно сказала она. Она заметила на старом ковре три неподвижные фигуры в лохмотьях, а за ними Войну и Ангела, которые сидели рядышком на ящике и шептались, и черную собачку между Иосифом и Марией.

— Куда вы идете? — спросил Георг.

— Прочь отсюда, — ответила она.

— Прочь… — задумчиво произнес Георг. — Прочь уходят многие. Но может быть, это неверное направление.

— Вам тоже следует отсюда уйти, так или иначе! Здесь опасно.

— Со временем всюду станет опасно, — сказал Леон. — Мы больше никуда не хотим уходить.

— Вы еще раскаетесь!

— Раскаяние — великое чувство, — сказала Война и вновь напялила каску. Герберт закашлялся от смеха.

Дама из соседней комнаты беспомощно потрясла головой. Подобный бунт был ей не по плечу. — Так или иначе, я сейчас ухожу, вы остаетесь в квартире одни.

— До свидания, — сказал Леон.

Иосиф и Мария проводили ее и заперли входную дверь. Собачка взволнованно бегала за ними по пятам. Они всюду потушили свет и остались только с фонарем и свертком в руках.

— Я это вам вручаю
и свято хранить поручаю…

Но не успела Мария положить сверток между спящими, как на нее упала тень Эллен.

— А я — Земля
и на своем пути
о, как я Мир хотела бы найти!

Земля была босая, голову и плечи себе она обвязала старой скатертью, из-под которой ниспадали ее волосы, длинные и спутанные.

— Из дома в дом меня гонит война,
надо мною смеется она
и, не скупясь, мне дарит сполна
пожары, ужас и муки.
— Кого ты ищешь?
— Ищу покой.
— Смотри, в крови твои руки!

В испуге оперлась Мария на угловатого Иосифа. Она слышала, как под накидкой бьется его сердце, и от этого ей делалось не так страшно.

— Мы Бога несем,
бесконечна дорога.
Нас все отвергают и гонят с порога,
нигде отдохнуть не дают,
нигде не найти нам приют.
Но мы от тебя убегали!
— И вновь пред тобою предстали!

Маленькая черная собачка насторожила уши и принюхалась. Изумление Святого семейства распространялось и на нее. Оно пронизало и преодолело прохладу забытой комнаты: неужели вы всегда идете следом за нами? Неужели вы распинаете только то, с чем не можете справиться, а потом вам приходится искать убежища под собственными крестами? Бичуйте нас, убивайте, топчите — настичь нас вы сможете не раньше, чем захотите любить или быть любимыми. Не раньше, чем пойдете по пятам за беглецами, чтобы найти у них убежище. Отбросьте ваше оружие — и вы их настигнете.

— Под вашим светлым покрывалом
вы не укроете меня?