Великая охота

– Хурин?.. Нет, не рассказывай мне. Не хочу ничего знать. – Менестрель отодвинул стул и встал, уставясь в окно. – Рог Валир. Что значит: грядет Последняя битва. И кто это замечает? Видели вы там, на улицах, смеющихся людей? Не приди на неделе баржа с зерном – и они уже не будут смеяться. Галдриану покажется, будто они все разом превратились в Айил. Знать вся играет в Игру Домов, интригами и кознями стараясь пробиться поближе к королю, пытаясь прибрать побольше власти, больше, чем у короля, замышляя свергнуть Галдриана и самим занять трон. Каждый хочет стать королем. Или королевой. Они решат, что Тармон Гай’дон всего-навсего уловка, хитрый ход в Игре. – Том отвернулся от окна. – Вряд ли, по-моему, вы ведете речь просто о том, чтобы поскакать в Шайнар и вручить Рог… кому там?.. королю? И почему именно Шайнар? По всем легендам, Рог связан с Иллианом.

Ранд посмотрел на Лойала. Уши у огира обвисли.

– Шайнар потому, что я знаю, кому там его отдать. И за нами гонятся троллоки и друзья Темного.

– Ну, меня это не удивляет. Нисколько! Я могу оказаться старым дураком, но я всю жизнь был старым дураком. Парень, вся слава – твоя.

– Том…

– Нет!

Повисла тишина, в которой скрипнула кровать, – это на ней неловко пошевелился Лойал. Наконец Ранд произнес:

– Лойал, ты не против оставить нас с Томом наедине? Ненадолго? Пожалуйста.

Лойал выглядел удивленным – кисточки на ушах встали почти торчком, – но кивнул и поднялся:

– В общей зале играют в кости. Может, они возьмут меня в игру.

Когда дверь за огиром затворилась. Том с подозрением посмотрел на Ранда.

Ранд заколебался. Ему нужно было знать кое-что, и это кое-что Тому наверняка известно: когда-то казалось, что менестрель знает на удивление о многом, – но юноша не представлял себе, как спросить.

– Том, – наконец сказал он, – существуют какие-нибудь книги, где есть Кариатонский цикл?

Проще и легче произнести это название, чем вымолвить «Пророчества о Драконе».

– В больших библиотеках имеются, – медленно проговорил Том. – Многочисленные переводы, и даже на древнем наречии. Где только нет. – Ранд заикнулся было, есть ли способ ему их отыскать, но менестрель продолжил: – Древний язык обладал замечательной мелодичностью, но люди, даже из благородных, нетерпеливы и не любят его слушать в эти дни. Предполагается, что все благородные знают древнее наречие, но многие учат лишь столько, чтобы произвести впечатление на людей, которые в нем несведущи. Переводы не дают того же звучания, если только они не слагаются в возвышенном стиле, а такая переделка порой вносит в смысл куда более значительные изменения, чем большинство переводов. В цикле имеется одна стихотворная строфа – при переводе слово в слово размер не выдерживается, но в смысловом отношении ничего не теряется. Звучит она вот так:

Дважды и дважды он будет отмечен:
Дважды – жить и дважды – умереть.
Раз – цаплей, дабы на путь направить.
Два – цаплей, дабы верно назвать.
Раз – Дракон, за память утраченную.
Два – Дракон, за цену, что заплатить обязан.

Том протянул руку и коснулся цапель, вышитых на высоком воротнике Ранда.

Какое-то время Ранд только и мог, что сидеть с раскрытым ртом и хлопать глазами, а когда сумел пошевелить языком, то голос был нетвердым:

– С мечом будет пять. Рукоять, ножны и клинок.

Он повернул руку ладонью вниз и прижал ее к столешнице, пряча клеймо. Впервые с того времени, как мазь Селин залечила ожог, он дал о себе знать. Не болью, но Ранд теперь знал, что у него на ладони.

– Да, верно. – Том кашлянул смехом. – Вот и другое вспомнилось:

Дважды день рассветет, когда его кровь прольется.
Раз – для горя, раз – для рождения.
Красна на черном, кровь Дракона пятнает скалу Шайол Гул.
В Бездне Рока освободит его кровь людей от Тени.

Ранд качал головой, не соглашаясь, но Том словно не замечал.

– Не понимаю, как день может заняться дважды, но, по правде сказать, в большинстве пророчеств смысла не больше. Тирская Твердыня не падет, пока Калландором не завладеет Возрожденный Дракон. Но Меч-Которого-Нельзя-Коснуться находится в Сердце Твердыни, так каким образом он вначале им завладеет, а? Ладно, если возможно, то так будет. Подозреваю, Айз Седай захотели бы подогнать события под пророчества – чтоб по возможности ни сучка ни задоринки. Но вот погибнуть где-то в Проклятых землях – слишком высокая цена, чтобы их в этом поддержать.

От Ранда потребовалось немало усилий, чтобы голос его был спокоен, но он справился:

– Ни для чего меня Айз Седай не используют. Говорил же я тебе: в последний раз я видел Морейн в Шайнаре. Она сказала, что я могу идти на все четыре стороны, и я ушел.

– И с тобой сейчас нет Айз Седай? Ни одной?

– Нет.