Великая охота

Ранд толкнул узел через стол. Том торопливо развязал его. Увидев, что это его старый плащ, весь обшитый многоцветными заплатами, как и тот, который был на нем, менестрель прищурился, потом открыл футляр из жесткой кожи, покивав при виде лежащей в нем украшенной золотом и серебром флейты.

– Как мы расстались, ею я зарабатывал себе на еду и постель, – сказал Ранд.

– Знаю, – сдержанно ответил Том. – Я останавливался в некоторых из тех же гостиниц, но мне пришлось обходиться жонглированием и несколькими простыми рассказами, раз у тебя оказались мои… Арфу не трогал? – Он рывком открыл второй футляр темной кожи и достал блеснувшую золотом и серебром арфу, изукрашенную орнаментами, как и флейта, держа инструмент в руках, будто малого ребенка. – Эта арфа не для твоих неуклюжих пальцев.

– Нет, не трогал, – заверил менестреля Ранд.

Том щипнул, морщась, пару струн.

– По крайней мере, тебе хватило ума ослабить струны, – проворчал он. – Иначе мог бы инструмент испортить.

Ранд склонился к нему через стол:

– Том, ты хотел идти в Иллиан – посмотреть, как отправляется Великая охота, и одним из первых сложить о ней новые рассказы, но у тебя не вышло. А что ты скажешь на то, если я заявлю тебе, что ты все еще можешь стать частью этого? Значительной частью?

Беспокойно заерзал Лойал:

– Ранд… э-э… ты уверен?..

Ранд махнул рукой, прося помолчать, и пристально смотрел на Тома.

Том бросил взгляд на огира и сдвинул брови:

– Это зависит от того, какой частью и как. У тебя есть основания полагать, что кто-то из охотников направится этим путем… Думаю, они уже могли покинуть Иллиан, но, пока они доберутся сюда, даже если поскачут напрямую, пройдет не одна неделя и не две, да и с какой стати им направляться сюда? Или это один из тех, кто никогда и в Иллиане не появлялся? Ему ни за что не попасть в сказания, если у него нет благословения, что бы он ни совершил.

– Какая разница, в Иллиане Охота или уже нет? – Ранд услышал, как у Лойала пресеклось дыхание. – Том, Рог Валир – у нас.

Воцарилась гробовая тишина. Нарушили ее громовые раскаты хохота Тома:

– У вас двоих – Рог? У пастуха и безбородого огира – Рог Ва… – Он переломился вдвое, колотя себя по колену. – Рог Валир!

– Но он – у нас, – серьезно сказал Лойал.

Том глубоко втянул воздух. Запоздалые судорожные смешки, казалось, все еще нечаянно прорывались на волю.

– Не знаю, что вы нашли, но готов проводить к десятку таверн, где ловкий малый поведает вам, будто он знает одного человека, который знает того, кто уже отыскал Рог, и поделится тем, как Рог нашли, – лишь бы вы ему эля покупали побольше. Могу проводить к трем ловкачам, которые вам рог продадут и которые поклянутся своими душами пред Светом, что он – подлинный и настоящий. В городе даже лорд отыщется, который заявляет, будто Рог находится под замком в его поместье. Он утверждает, что это сокровище передается в его Доме по наследству с самого Разлома. Не знаю, найдут ли когда охотники Рог, но выдумок и обманов на всем пути они отыщут тысячи, десятки тысяч.

– Морейн сказала, что это Рог, – заметил Ранд.

Веселость вмиг слетела с Тома.

– Она так сказала, да? Мне казалось, ты говорил, что ее с тобой нет.

– Ее нет со мной, Том. После отъезда из Фал Дара – это в Шайнаре – я ее не видел, а за месяц до этого она мне и двух слов зараз не сказала. – В голосе прорвалась сдерживаемая до того горечь. «А когда она заговорила со мной, то мне захотелось, чтобы она продолжала меня не замечать. Никогда не стану плясать под ее дудку, испепели Свет ее и всех прочих Айз Седай. Нет! Не Эгвейн. Не Найнив». Ранд понял, что Том внимательно на него смотрит. – Ее здесь нет, Том. Я не знаю, где она, и знать не желаю.

– Что ж, по крайней мере, у тебя хватает ума не распространяться о такой находке. А если бы не хватило, то сейчас слухом полнилась бы вся Слобода и пол-Кайриэна подкарауливала момент отобрать его. Нет, полмира!

– О, мы держим это в тайне, Том! И мне нужно доставить его обратно в Фал Дара, как бы ни хотели отобрать его приспешники Темного или еще кто. Рассказанного тебе достаточно? Мне нужен друг, который знает мир. Ты везде побывал; ты знаешь такое, чего я и вообразить не могу. Лойал и Хурин знают больше меня, но мы втроем барахтаемся на глубине.