Великая отечественная война: Как это было

Гитлер не прислушался к совету А. Йодля, предложившего в 1942 г. готовить оборонительный вал по Днепру. В свою очередь, Геббельс с руганью обрушился на руководителя разведцентра «Иностранные армии Востока» Р. Гелена за представленную им довольно точную информацию о потенциальных формированиях Красной Армии, назвав его вечно преувеличивающим человеком.

А ведь перед летним наступлением 1942 г. в пехотных дивизиях вермахта недоставало в среднем по 2400 солдат, в танковых по 1—2 тыс., а на всем Восточном фронте—до половины штатного состава. Особенно неудовлетворительно обстояли дела в районе действий группы армий «Центр» — в дивизиях не хватало но 6900 солдат, в группе армий «Север» — по 4800, поэтому подразделения практически сохранили лишь 35 % прежней боеспособности.

И тем не менее, потеряв к лету 1942 г. 40 % личного состава, имея дефицит в 318 тыс. солдат, Гитлер решился на широкие наступательные операции. Подобный шаг не мог не привести к катастрофе. К тому же Геббельс наконец понял, что «и у Советского Союза есть идея, которая воодушевляла людей до фанатизма на героическое сопротивление», а большевизм — не только «источник неполноценности и преступных еврейских инстинктов». Еще бы: если на строительстве оборонительных сооружений в районе действий 12-й пехотной дивизии немцы распорядились кормить только 3791 жителя из 6265, а сотни одиноких женщин и девушек отправили в солдатские бордели, то о какой победе может идти речь?!

Трудно спорить с такими историками, как Э. Нольте, У. Д. Адам, М. Бросат, А. Хильгрубер и другими, которые полагают: холокост и в целом зверства немцев — жестокий продукт войны. Даже бывшие узники нацистских концлагерей Г. Лангбейн, Э. Линген-Райнер писали, что части СС не являлись ордой дикарей, а садистов среди них насчитывалось не более 5—10 %. Палач Варшавы Э. фон дем Бах-Зелевски, находясь на оккупированной территории СССР, попал в госпиталь по причине острого нервного расстройства как последствия своего присутствия на массовых расстрелах евреев. Даже Гиммлер впал в шоковое состояние, наблюдая в Минске за казнью 100 евреев.

Провал блицкрига, мощная машина нацистской пропаганды и принуждения, усиливающееся сопротивление противника питали процесс привыкания к своим и чужим страданиям, делали расстрельные акции чем-то вроде неприятной, но необходимой работы. Ведь во всех четырех группах айнзатцкомандо, предназначенных д\я физического уничтожения противников нацизма на советской территории, находилось больше всего интеллектуалов. Гри из четырех командиров групп были докторами наук, причем О. Раш защитил две диссертации. О. Олендорф ранее работал профессором экономики в Берлинском университете. Служили в этих расстрельных командах адвокаты, оперные певцы, архитекторы, а сотрудников службы безопасности насчитывалось всего 13,5 %.

Политика геноцида не являлась насильственным похищением у немецкого народа чувства человеколюбия, а скорее напоминала процесс самообольщения нации. Ведь нацисты учили: следует увлекаться вовсе не еврейскими погромами, а внесением разумного начала в уничтожение еврейства, других неполноценных народов. Поэтому количество смертей калькулировалось, издавались приказы, сдерживающие опрометчивую жестокость некоторых частей СС, велась борьба с «эксцессами» типа несанкционированных или далеких от прагматизма зверств, какие допускал, например, 4-й по счету комендант Дахау. Зато пунктуально выполнялась программа мобилизации у масс инстинкта убивать по приказу и «с пользой». Подобной системой многие немцы делались постепенно палачами, но «по необходимости», а не по призванию.

Скажем, в 1942 г. командованию 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» стало известно, что 6 пленных из этой дивизии расстреляны по приказу НКВД. Ими было принято беспрецедентно жестокое решение: расстреливать сдавшихся в плен красноармейцев. В результате за три дня оказалось, что количество жертв достигло не менее 10 тыс. человек. Логика в данном случае античеловеческая, но объяснимая. И руководство, и личный состав соединения искренне полагали, что их жизни бесценны, а пасть они могут только в бою. Для любого командира мечта заполучить в состав войск эту элитную дивизию была естественной. Ведь она воевала в Польше (понеся там наибольшие потери), Голландии, Франции, Греции, захватила важную переправу через Днепр в 1941 г., прорвала оборону в Крыму, штурмовала Ростов, весной 1943 г. захватила Харьков, ранее вырвалась из Сталинградского окружения...

Даже А. Эйхман на суде б Тель-Авиве заявлял, что внутренне вовсе не является подлецом. Хорошо известно, что перед твердым протестом против жестокостей со стороны здравомыслящих немцев отступал и Гитлер, но зачастую такие действия носили слишком робкий характер.

Если на Западе солдат наказывали за насилия над личностью и посягательства на частную собственность, то на оккупированной советской территории подобных случаев было очень мало.