Великая отечественная война: Как это было

...Война выявила героизм и подлинное самопожертвование миллионов советских людей, но одновременно — приспособленчество, бессовестность и цинизм. Страна переживала трагедию, а секретарь Военного Совета Западного фронта (командующий — генерал-полковник И. С. Конев) 29 сентября 1941 г. обращается к руководству Главвоенторга с требованием предоставить ежемесячно для организации «чаепитий» после заседания Совета следующие продукты: балыки, семгу, тешку, севрюгу, шпроты, сардины, кильки, бычки, фрукты, кондитерские изделия в ассортименте, пиво, фруктовые воды, а также вина и водки на 3 тысячи рублей (на эти деньги можно было закупить 130,5 литра водки). Заменив на посту командующего фронтом Конева, Г. Жуков 4 ноября 1941 г. разрешил расходовать в каждой армии по 1500 руб. в месяц на «завтраки и чаепития» членов Военных Советов — видимо, чтобы избежать антагонизма между фронтовой и армейской элитой. Неудивительно, что уже 22 января 1942 г. он вынужден издавать приказ о массовых растратах в системе войскового снабжения. Рутина: давно было известно, что даже специальные инспекторские проверки интендантства служили ширмой, скрывавшей «всякие безобразия и преступления».

Вообще уровень социального неравенства в Красной Армии всю войну оставался просто вопиющим. Даже командиры взводов получали дополнительный паек: масло, печенье, рыбные консервы. Высший комсостав «жировал» не только во фронтовых частях, но и на Дальнем Востоке, где до лета 1945 г. военных действий практически не велось. К примеру, командующий 25-й армией Дальневосточного фронта летом 1943 г. имел в своем распоряжении семь легковых автомашин, естественно, семь шоферов, пять поваров. У членов Военного Совета этой армии было по зри машины, потри водителя. Кроме того, начальство приказало обустрои ть конюшню, где семь коноводов ухаживали за девятью скаковыми лошадьми, ведь моцион в виде верховой езды после сытной пищи и отдыха весьма полезен! В штабах армий на Дальнем Востоке шоферами, как правило, были младшие командиры (а не рядовые солдаты), хотя в линейных частях ощущался их дефицит. А вот германские офицеры неоднократно возмущались тем, что в румынской, итальянской, венгерской армиях, в отличие от вермахта, офицерский паек по разнообразию и калорийности превосходил солдатский. Комсостав гитлеровской армии стремился жить согласно мнению фельдмаршала Э. Ром-

моля: мой личный паек, как и ассортимент продовольствия у штабистов, не должен отличаться от солдатского.

В мае 1943 г. буквально голодал Калининский фронт, в частях при арбитраже ротных политруков старшины «не глядя» делили жалкие порции ржаных сухарей. Интенданты же приторговывали мясом, беззастенчиво заменяя его американским яичным порошком (хотя это разрешалось только в исключительных случаях), овощи — подболоточной мукой. 24 мая последовал грозный приказ ГКО по Калининскому фронту за N2 3245с «О результатах проверки положения дел с питанием красноармейцев на Калининском фронте», а военный трибунал рассмотрел ряд дел на представителей высшего комсостава, разбазаривавших продукты. Лишь немногим лучше положение с обеспечением войск продовольствием, регламентированное приказом № 053, складывалось и на других фронтах, в частности на Курском выступе. В 43-й армии генерал-лейтенанта К. Д. Голубева от голода умерло 76 воинов (цифра явно занижена). Зато командарм держал для своих нужд 1—2 коровы. 3— 5 овец на шашлыки, пару свиней, сам весил 10 пудов. С нятый ранее за нераспорядительность с должности командующего 13-й армией Брянского фронта А. И. Ере-монком, он по чьей-то протекции нашел теплое местечко у генерала М. А. Пуркаева, который в боях под Сталинградом зря потерял мехкорпус генерал-майора М. Д. Соломатина. Командный пункт Голубева, находившийся за 30 км от передовой, летом 1943 г. представлял укрепленный узел площадью до 2 га, окруженный двумя рядами колючей проволоки. Целый месяц трудились два саперных батальона, чтобы построить рубленую пятистенку, коптильный заводик.

Не отставал от него командующий 39-й армией генерал-лейтенант А. Н. Зыгин, без счета забиравший себе у интендантов десятки килограммов колбас, сыров, мае-ла, сахара, заготовивший для банкетов с дамами из медсанбата и холуями 310л водки — более чем двухмесячная норма для чаепитий членов Военного Совета фронта. Не зря А. И. Еременко назвал их обжорами и обывателями, а командующего артиллерией фронта Н. М. Хлебникова (с июня 1944 г. — генерал-полковник) большим говоруном и непревзойденным хвастуном. Впрочем, Андрей Иванович и за собой имел такой грех, бахвалясь, что летом 1941 г. избил десятки командиров, одному из них разбил голову, а члена Военного Совета армии Га-ненко (бывший секретарь ЦК Компартии Белоруссии) едва не застрелил.