Великая разруха Московского государства (1598-1612 гг.)

Борисъ Годуновъ, окруженный царственнымъ почетомъ и роскошью, правилъ осторожно, и 14 лтъ царствованія еодора были истиннымъ отдыхомъ для государства. Война со Швеціею, веденная удачно, не нарушила общаго безмятежнаго настроенія. Но вдругъ, въ 1591 году, разнеслась по Москв всть, что 15 мая, среди бла дня, царевичъ Дмитрій найденъ на двор своихъ углицкихъ хоромъ съ перерзаннымъ горломъ. Народъ, созванный набатомъ, засталъ надъ тломъ Царицу Марью и ея братьевъ Нагихъ. Царица била мамку царевича Василису Волохову и кричала, что убійство — дло дьяка Битяговскаго. Его въ это время не было во двор; но онъ прибжалъ, услыша набатъ, и его тутъ же убили, равно его сына Данилу и племянника Никиту Качалова. Съ ними вмст побили какихъ-то посадскихъ людей и сына мамки Волоховой Осипа. Въ Угличъ была наряжена и послана слдственная комиссія во глав съ княземъ В. И. Шуйскимъ (тайнымъ врагомъ Годунова), окольничаго Андрея Клешнина, дьяка Вылузгина и Крутицкаго митрополита Геласія. Они выяснили: 1) что царевичъ самъ себя зарзалъ въ припадк падучей болзни, играя въ «тычку» (родъ свайки) вмст со своимъ сверстникомъ, и 2) что Нагіе безъ всякаго основанія побудили народъ къ убійству невинныхъ лицъ. Это донесеніе слдственной комиссіи было отдано на судъ патріарха Іова, пріятеля Годунова, который за два года передъ тмъ содйствовалъ его возведенію въ патріаршій санъ. Іовъ объявилъ соборн, что смерть царевича Дмитрія приключилась судомъ Божіимъ, а окончательный судъ надъ Нагими былъ переданъ въ руки свтской власти. Царицу Марію сослали въ монастырь на Выксу (близъ Череповца) и тамъ постригли, а братьевъ ея разослали по разнымъ городамъ; виновныхъ же угличанъ въ безпорядк казнили и сослали въ Пелымъ, гд изъ нихъ образовалось цлое поселеніе.

Протекло цлыхъ семь лтъ, и время уже стало стирать изъ памяти народа углицкое дло, но смерть Царя еодора заставила снова народную молву заговорить, что убійство царевича Дмитрія было совершено по порученію Бориса Годунова. Слухъ этотъ, записанный иностранцами, передавался затмъ, какъ неопровержимый фактъ, лтописцами, и въ ихъ разсказахъ нтъ противорчій, каковыми полно слдственное дло углицкой комиссіи. Дйствительно, нельзя предположить, чтобы это убійство было совершено чьей-либо услужливой рукой, которая желала совершить угодное Борису, предугадывая его помыслы, для обезпеченія положенія своей партіи, бывшей въ клевретахъ Годунова.

Въ сказаніи, вошедшемъ въ общій лтописный сводъ, разсказывается, что Борисъ сначала пробовалъ отравить Дмитрія, но Богъ не допустилъ яду подйствовать; тогда онъ сталъ искать чрезъ пріятеля своего Клешнина, всмъ обязаннаго Борису, людей, которые согласились бы убить царевича. Это сдлать предложили Чепчугову и Загряжскому, но они отказались; согласился одинъ Битяговскій. Самое убійство произошло такъ: когда сообщница Битяговскаго, мамка Волохова, вывела царевича гулять на крыльцо, убійца Волоховъ подошелъ къ нему и спросилъ: «Это у тебя, государь, новое ожерельице?» — «Нтъ, старое», отвтилъ ребенокъ и, чтобы показать ожерелье, поднялъ голову. Въ этотъ моментъ Волоховъ полоснулъ ножомъ по горлу царевича, но «не захватилъ ему гортани». Кормилица Жданова, находившаяся тутъ, бросилась защитить ребенка, но Битяговскій и Качаловъ ее избили, а затмъ зарзали ребенка.

^{_{Рис.: Василій Шуйскій.}}

Историки Щербатовъ и Карамзинъ стоятъ на сторон сказаниій, но посл смерти Царя еодора подозрительная народная молва обвиняла еще Бориса въ отравленіи Царя еодора и его дочери еодосіи. Но для виновности Бориса 1) необходимо доказать въ дл убійства Дмитрія невозможность самоубійства, стало-быть, подложность слдственнаго дла; 2) если бы даже была доказана невозможность самоубійства, то надо доказать, что убійство было своевременно, т.-е. въ 1591 г. было возможно предвидть бездтную смерть еодора и связывать съ нею расчеты, и 3) если такіе расчеты и были возможны, то одинъ ли Годуновъ могъ ихъ тогда имть? «До тхъ поръ, пока эти вопросы не будутъ разршены справедливо, — замчаетъ С. . Платоновъ, — Борисъ является не обвиняемымъ, а лишь подозрваемымъ: противъ него мало уликъ и вмст съ тмъ есть обстоятельства, говорящія въ пользу этой умной и симпатичной личности».