Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920

   Чернов доверял людям больше, чем следует политику. На первых порах он с более молодым Гопем протянул руку Керенскому, юная сила и огромная популярность которого могли пойти на пользу партии. Однако популярность Керенского была неглубокой, ей еще только предстояло проникнуть в массы. Гоп и Чернов строили планы: Керенский возглавит правительство, подпишет декрет, запрещающий все сделки с землей, свяжет свое имя с традиционной крестьянской мечтой об изъятии земли у помещиков, с мечтой о свободном доступе к земле для тех, кто ее обрабатывает. Казалось, Керенский с этим согласен, но выяснилось, что нет. Он не хотел терять популярность у цензовой публики. В конце концов с этими планами и надеждами пришлось расстаться. Чернов долго не желал приносить в жертву надежды, которые он возлагал на Керенского. Он написал декларацию, которая должна была определить связь Керенского с партией, без ведома коей последний вошел в буржуазное правительство. На Третьем съезде Чернов искренне заступался за Керенского перед ненавидевшими его левыми и произнес целую речь в его защиту. Однако это не спасло Чернова от подозрений восторженных поклонников Керенского в том, что именно из-за него Керенского не выбрали в Центральный комитет. Смертельно обиженный Керенский готовно поверил в эту легенду, поскольку впоследствии (особенно после того, как он убрал из правительства Церетели) Чернов жестоко разочаровался в нем, а после корниловского мятежа начал считать связь с ним роковой для партии.

   После ухода из правительства четырех кадетов, а затем князя Львова Чернов пришел к следующему выводу: если мы хотим, чтобы великороссы жили в мире и дружбе с национальными меньшинствами под властью одного правительства, то должны предложить тщательно разработанный проект федерального государственного устройства; это означает, что правительству придется обойтись без кадетов. Если мы хотим избежать пугачевщины, то должны вести энергичную и радикальную политику, облегчающую доступ крестьянина к земле; это опять же означает, что придется управлять без кадетов. Если мы хотим избежать дальнейшего падения пострадавшей от войны национальной экономики за счет забастовок и локаутов, то должны ввести контроль над производством, ограничение прибыли и фиксацию заработной платы; следовательно, мы должны править без кадетов. Если мы хотим поднять боеспособность армии, то должны опровергнуть дезорганизующую мысль о том, что если Россия отказывается от аннексий и контрибуций для себя, то армия вынуждена воевать за аннексии и контрибуции для союзников; поэтому мы должны оказать сильное давление на союзников, чтобы опубликовать условия подлинно демократического мира; следовательно, в международных отношениях нам придется представлять Россию без кадетов. Чернов сделал об этом доклад перед многочисленной аудиторией на частном «собрании старых партийных лидеров».

   Однако в Центральном комитете партии, избранном Третьим съездом, он столкнулся с сопротивлением, которого трудно было ожидать после принятых съездом резолюций. Позиция партийного руководства оставалась неопределенной до самого корниловского мятежа. Только после этого произошли давно ожидавшиеся перемены. В частности, попытка Керенского сделать свое правление еще более неподотчетным с помощью концентрации власти в руках узкой «директории» встретила решительное и единодушное сопротивление. Центральный комитет партии принял резолюцию Чернова, отвергавшую возможность любого союза с кадетами.

   Однако 4 и 12 сентября Центральный комитет вновь подтвердил желательность расширенной коалиции с цензовой демократией, которая будет подотчетна предпарламенту; при этом резолюция о невозможности коалиции с кадетами оставалась в силе. Резолюция также предусматривала принцип единого голосования для всех членов Центрального комитета; несогласным предоставлялось право «воздержаться без объяснения причин». Через две недели к этому решению добавился пункт о том, что все члены Центрального комитета должны активно проводить его политику и обязаны полностью воздержаться от «индивидуального голосования против мнения Центрального комитета».