Великая война. 1914–1918

Как бы то ни было, без применения силы подавить «движение» — неподчинение приказам, забастовку, бунт — было невозможно. И высшее военное командование, и правительство были твердо убеждены, что в армии вели подрывную работу гражданские агитаторы, противники войны. Власти тратили много сил на выявление зачинщиков и предание их суду. Наказание подчас было очень суровым. Состоялись 3427 полевых судов, и 554 солдат они приговорили к смертной казни. 49 человек впоследствии расстреляли, а сотням других смертный приговор заменили пожизненным заключением[535]. Характерной особенностью всех судебных процессов было то, что подсудимых выбирали офицеры и младшие командиры с молчаливого согласия рядовых.

Внешне порядок во французской армии был восстановлен относительно быстро. К августу Петен уже был уверен в боевом духе своих подчиненных и провел локальную операцию под Верденом, восстановив линию фронта, которая удерживалась до немецкого наступления в феврале 1916 года. В октябре последовала еще одна операция на Эне, отбросившая немцев за Элет — цель первого дня неудачного наступления Нивеля. Впрочем, кое-чего бунтовщикам все-таки удалось добиться. В период с июня 1917 по июль 1918 года французская армия не вела наступления на Западном фронте, занимая две трети его протяженности, а также не прибегала к активной обороне в своих секторах. Немцы, по необъяснимой причине пропустившие кризис с дисциплиной по другую сторону нейтральной полосы, были довольны пассивностью противника и сосредоточили силы на других направлениях — в России, Италии и против британцев.

Принцип «живи и давай жить другим» отнюдь не уникален ни для Первой мировой войны, ни для многих других. Он превалировал в Крыму, в окопах между Питтбургом и Ричмондом в 1864–1865 годах, во время Англо-бурской войны, когда по воскресеньям снимали осаду Мафекинга, а также на протяженных участках Восточного фронта в 1915-1916-м. Солдаты, не контролировавшиеся жестко офицерами, всегда с готовностью соглашались поддерживать незыблемость существующих позиций, нередко обменивались сплетнями и необходимыми мелочами и даже заключали локальные перемирия. Можно вспомнить знаменитый мир между британцами и немцами на Рождество 1914 года во Фландрии, повторившийся в меньших масштабах в 1915-м, а в 1916-м перемирия на Пасху и на Рождество организовывали русские. В целом обе противоборствующих стороны на Западном фронте сначала основательно окапывались, а затем записывали эти сектора — затопленную зону во Фландрии, угольный бассейн в Бельгии, Аргоннский лес, Вогезы — в неподходящие для крупных наступлений и переходили к обороне. На некоторых участках постулат «живи и давай жить другим» был единственно возможным. Легенда рассказывает об участке «международной проволоки» — траншеи противников сходились там очень близко, но они не препятствовали друг другу при ремонте разделявших их заграждений. И даже там, где нейтральная полоса была широкой, подразделения по обе стороны от нее могли заключать негласное соглашение не нарушать мир. Высшее командование Британии решительно осуждало такую политику и делало все возможное, чтобы поддерживать активность — организовывало рейды во вражеские окопы, отправляло минометные роты в те или иные сектора фронта, отдавало приказы о кратковременных артиллерийских обстрелах[536]. Результаты не заставили себя ждать. Немцы не любили участки напротив британских частей — здесь потери в окопной войне составляли несколько десятков человек в месяц. Французы, наоборот, не проявляли особой склонности к рейдам, и тех, кто участвовал в «патрулях», поощряли отпуском (британцы считали рейды обязанностью). В целом они предпочитали беречь своих солдат для крупных операций. После наступления Нивеля охваченные бунтами подразделения все-таки организовывали рейды и докладывали командованию о своей активности, однако большинство перешло к пассивной обороне[537]. Цена, заплаченная за попытки выиграть войну (306.000 убитых в 1914 году, 334.000 — в 1915-м, 217.000 — в 1916-м, 121.000 — в 1917-м, в основном до бунтов, то есть почти 1.000.000 из 20-миллионного мужского населения страны), подорвала боевой дух французов. Солдаты были согласны защищать родину, но идти в атаку отказывались. Это настроение изменится только через год.

Революция в России