Великая война. 1914–1918

Капитуляция этого полка, 1-го полка бригады Салерно, произошла на третий день сражения при Капоретто. К тому времени весь Итальянский фронт на Изонцо развалился, солдаты больше не подчинялись приказам и даже не делали вид, что соблюдают дисциплину. Они сотнями тысяч устремились с гор на равнины. Более того, подтягивавшимся резервам солдаты кричали: «Штрейкбрехеры!» «Войска [австрийские] встречали итальянские подразделения, которые в полном составе маршировали в плен, скандируя: «Да здравствует Австрия!»[571] 26 октября Кадорна, для которого все это было словно ночной кошмар, осознал неизбежность общего отступления к Тальяменто, следующей крупной реке после Изонцо, но стремительно наступавший враг не дал ему закрепиться на этом рубеже. Несмотря на то что итальянцы взорвали за собой мосты, 3 ноября преследователи прижали их к Пьяве, которая представляла собой серьезное препятствие. Форсировать ее можно было только после специальной подготовки, на что у торжествующих победителей, оторвавшихся от линий снабжения, сил уже не осталось. Тем не менее австрийцы и немцы добились исключительных успехов. За 11 дней они продвинулись на 130 километров и подошли к самой Венеции, вынудив итальянцев отступить на протяжении всего горного фронта между Тиролем и морем и захватив 275.000 пленных. Потери итальянцев по меркам Первой мировой войны были относительно невелики — 10.000 убитых.

Кадорна увеличил этот скорбный счет массовыми казнями отступавших солдат и офицеров. Подобный эпизод описан Эрнестом Хемингуэем, добровольцем Красного Креста, служившим в итальянской армии, в книге «Прощай, оружие!». Лично при расстреле Хемингуэй не присутствовал, но это не ставит под сомнение правдивость его рассказа, одного из величайших литературных свидетельств бедствий войн. Невиданная жестокость Кадорны не смогла ни остановить отступление, ни спасти его карьеру. Он никогда не доверял соратникам, а они не любили и не уважали его, подчиняясь только из страха. Когда после битвы у Капоретто Кадорна попытался объяснить развал армии пораженческими настроениями в тылу (действительно, в августе вспыхивали забастовки и спорадические восторги по поводу Ленина и революции), он лишился и поддержки правительства. 3 ноября главнокомандующий итальянской армией назвал отступление чем-то вроде военной забастовки, повторяя мысли, звучавшие во Франции после rupture Нивеля. Через пять дней Кадорну отправили в отставку. Новым начальником Генерального штаба и главнокомандующим назначили генерала Армандо Диаза, который, подобно Петену после смещения Нивеля, предложил простым солдатам отпуска и улучшение условий службы в качестве стимула для продолжения войны[572].

Итальянская армия, как и французская, возобновила наступление только в следующем году. При этом ее поддерживали намного более значительные иностранные силы, преимущественно британские, чем те, что были предложены французам в 1918-м. Сражение при Капоретто, одна из самых бесспорных побед Первой мировой войны, стало триумфом немцев и восстановило пошатнувшуюся репутацию их австрийских союзников. Для союзных держав это крупное поражение вошло в череду неудач, которые преследовали их весь год. Плюс был только один — оно заставило Британию и Францию признать: для того чтобы переломить ход войны в свою пользу, необходимо отказаться от беспорядочной системы планирования военных действий, используя неформальные связи и время от времени созывая такие же неформальные совещания. 5 ноября в итальянском Рапалло состоялась встреча представителей союзников, на которой они решили сформировать Высший военный совет — он будет координировать общую стратегию. Совет предполагалось регулярно собирать в Версале под эгидой премьер-министров Великобритании, Франции и Италии, а также президента Соединенных Штатов Америки.

Новые реалии войны