Великая война. 1914–1918

Наиболее точное представление о цене немецких наступательных операций 1918 года — этих «битв кайзера» — дают отчеты армейской медицинской службы Германии. Согласно им, с 21 марта по 10 апреля три основные ударные армии потеряли пятую часть своего состава — 303.450 человек. Но худшее было еще впереди… Апрельское наступление на британские позиции во Фландрии унесло 120.000 жизней солдат и офицеров (общая численность 4-й и 6-й армий составляла 800.000 человек).

В рапорте, полученном Генеральным штабом из 6-й армии в середине апреля, сообщалось, что войска не идут в атаку, несмотря на приказы. Наступление остановилось[691].

Людендорфу пришлось признать, что на северном участке фронта его планы воплотить в жизнь не удалось, и он решил ударить по французам. С оконечности выступа, образовавшегося в результате масштабной мартовской операции, можно было двинуться на северо-запад, как и предполагалось вначале, или на юго-запад. Военная логика говорила в пользу первого варианта — тогда бы возникла угроза британскому тылу и портам на Ла-Манше. Топография местности была в пользу второго — наступление можно было вести вдоль долины Луазы, а еще искушала близость Парижа, до которого было всего 110 километров. Но… Между столицей и немецкими армиями проходил гребень, на котором был проложен Шмен-де-Дам и о который споткнулось наступление Нивеля в мае прошлого года. Впрочем, при атаке возвышенности Нивель применял старую тактику, когда за артиллерийской подготовкой следовали волны пехоты. Людендорф верил в свою новацию — она поможет его частям прорвать оборону французов. Более того, он надеялся, что успех позволит возобновить наступление на севере — если для этого удастся оттянуть к Парижу достаточно резервов противника. Столица теперь подвергалась обстрелам из «Большой Берты» — дальнобойного орудия, стреляющего с расстояния 120 километров. Эффект был значительным, хотя скорее психологическим, нежели материальным.

Для этого третьего наступления немцы сосредоточили на фронте невиданное до сих пор число орудий — 6000, обеспеченных боезапасом в 2.000.000 снарядов[692]. Все они были выпущены утром 27 мая за четыре с небольшим часа. Снаряды обрушились на 16 дивизий союзников, в том числе три британские, изнуренные мартовскими и апрельскими боями и отведенные за Шмен-де-Дам для отдыха. Сразу после окончания артподготовки 15 дивизий немецкой 6-й армии, за которыми следовали еще 25, пересекли несколько водных преград и устремились к вершине гребня, рассчитывая занять его и спуститься по противоположному склону к равнине. План операции требовал, чтобы по достижении открытой местности они остановились, после чего должна была начаться атака на севере, однако появившиеся перспективы оказались слишком заманчивыми, чтобы от них отказываться. Людендорф решил воспользоваться успехом первых двух суток, и за следующие пять дней его дивизии продвинулись до Суассона и Шато-Тьерри, а передовые отряды находились меньше чем в 100 километрах от Парижа. Союзники не спешили вводить в бой свои резервы, не желая ввязываться в смертельную схватку, но все же 28 мая им пришлось привлечь три дивизии, 29 мая — пять, 30 мая — восемь, 31 мая — четыре, 1 июня — пять, а 3 июня — еще две. Среди них были 2 и 3-я американские дивизии, причем в состав первой входила бригада корпуса морской пехоты — самое подготовленное подразделение армии «пончиков». 4 июня и в следующие дни морские пехотинцы подтвердили свою репутацию стойких бойцов — они упорно сопротивлялись попыткам немцев прорваться к дороге на Реймс. Захват этого города значительно усилил бы пропускную способность немецких железнодорожных коммуникаций, ведь именно по ним в то время шло основное обеспечение наступавших войск. В самом начале сражения французы, отступавшие в Беллоу-Вуд через позиции морских пехотинцев, предложили американскому офицеру тоже отвести своих людей. «Отступать? — удивился капитан Ллойд Уильямс, и его слова вошли в историю корпуса. — Черт возьми, мы сюда только что добрались!»[693]