Великая война. Верховные главнокомандующие

Через несколько дней по возвращении в Ставку я заболел; с одной стороны у меня сильно разболелось ребро от полученного во время моего автомобильного крушения удара локтем моего попутчика, а, кроме того, сделался довольно сильный припадок печени.

Несколько дней я пролежал в своем купе, не выходя из него и принимая в нем все доклады. Затем, пользовавший меня наш штабной доктор Козловский уговорил меня сесть на молочную диету.

Я послушался его и кажется дней десять продержал себя на строгой молочной диете, настолько строгой, что даже будучи приглашен к Великому князю, ел только молочный суп, который мне специально приготовили. Это ли или что другое мне помогло, но факт тот, что после, за все два с половиной года моего пребывания в Ставке, у меня ни разу больше не повторилось припадка печени, несмотря на очень обильный и тяжелый стол.

Глава 8

Приезды в Ставку Государя Императора. Награждение офицеров штабов орденами с мечами. Командировки в армии для раздачи награждений.

В начале зимы в первый раз в Ставку приехал Государь Император.

Проложена была особая железнодорожная ветка по другую сторону сада, у которого стоял великокняжеский поезд.

В день приезда Его Величества, я был приглашен к Высочайшему обеду в вагон-столовую. Все приглашенные, а также лица, сопровождавшие Государя в путешествиях, ожидали выхода Его Величества в небольшой гостиной, которая соединялась со столовой.

Государь вышел из своего вагона, со всеми поздоровался, и все прошли в столовую, сначала к закускам, а потом сели за стол.

Посередине сел Государь, два великих князя с двух сторон от него, напротив министр двора, граф [В. Б.] Фредерикс, рядом с которым [Н. Н.] Янушкевич и, кажется, [Ю. Н.] Данилов. Около меня были [В. Н.] Воейков и князь [В. Н.] Орлов, которые пикировались между собой довольно зло; напротив сидел о. Георгий [Шавельский], профессор [С. П.] Федоров,[281] [А. А. фон] Дрентельн[282] и [В. Э.] Голицын, дежурный адъютант Великого князя.

Разговор был общий. Мне впервые пришлось сидеть так близко от Государя и я был поражен и очарован той исключительной простотой, с которой Государь разговаривал со всеми, в том числе и со мною. Обед был не очень продолжительный: после обеда должен был состояться доклад Его Величеству о положении дел на фронте, и Великий князь волновался, торопясь начать доклад, и почти выталкивал из вагона тех, кто не оставался при докладе.

В течение зимы Государь несколько раз приезжал в Ставку, а в апреле Государь и Великий князь ездили вместе из Ставки в Львов и Перемышль. Янушкевич, сопровождавший Великого князя, взял с собою и Ронжина и меня.

Не помню, когда, но, кажется, еще до Рождества, Великим князем указано было представить к наградам всех чинов штаба.

По этому поводу у меня вышла небольшая размолвка с Ю. Н. Даниловым. Он, по своей генерал-квартирмейстерской части, представил к награждению орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами старшего из штаб-офицеров оперативной части, полковника [И. И.] Щелокова,[283] как главного своего помощника, много содействовавшего успеху операций.

Когда это представление пришло ко мне, я решил ни за что не допустить награждения орденом с мечами чина нашего штаба, сидящего спокойно в Барановичах. Когда я стал горячо доказывать Н. Н. Янушкевичу недопустимость такой вещи, он позвал Ю. Н. Данилова, который также горячо стал отстаивать свою точку зрения; в конце концов, однако, он принужден был сдаться, но чтобы все таки выделить Щелокова среди других, потребовал разрешения Янушкевича представить его через орден, к ордену Святого Владимира 3-й степени.

Я был так доволен тем, что раз навсегда удалось твердо установить коренной вопрос о недопустимости награждения орденами с мечами офицеров больших штабов что со своей стороны я высказал мнение о полной возможности награждения Щелокова орденом Святого Владимира 3-й степени, но без мечей. Так и было решено.

Итак, по поводу этого представления Щелокова, было решено, что ни в штабах фронтов, ни в штабах армий, штабные офицеры не могли быть награждены орденами с мечами. Это, конечно, вызвало сильнейшие протесты со стороны начальников штабов. Но я добился разрешения не отступать, и мы выдержали твердо.