Великая война. Верховные главнокомандующие

В августе 1915 г., когда германцы развернули газовую войну, выдающийся русский ученый Н. Д. Зелинский[501] создал первые образцы противогаза. В лице принца А. П. Ольденбургского, ведавшего в то время санитарно-эвакуационной частью армии, Зелинский столкнулся с сильным и искушенным в интригах противником внедрения в армии противогаза (взамен применявшихся до этого времени защитных масок). И тогда Николай Дмитриевич решился написать личное письмо Императору. Результатом этого обращения изобретателя к Верховному главнокомандующему стали показательные испытания всех имевшихся образцов противохимической защиты (как русских, так и иностранных). Они состоялись 3 февраля 1916 г. в Ставке Верховного главнокомандующего под Могилевом. Для проведения испытаний к царскому поезду был прицеплен специальный вагон-лаборатория. Противогаз Зелинского испытывал на себе его любимый помощник лаборант Сергей Степанович Степанов, незадолго до этого потерявший на фронте сына, отравленного немецкими газами. Испытания, на которых присутствовал Николай II, превзошли все ожидания. Степанов смог пробыть в смертельно ядовитой атмосфере хлора и фосгена свыше часа, в то время как несколько других испытуемых на протяжении 5 минут должны были покинуть испытательные помещения. Государь лично поблагодарил Зелинского, а Степанова за проявленное им мужество приказал наградить солдатским Георгиевским крестом. После этих испытаний Императором был отдан приказ: начать массовое производство противогаза Зелинского и изъять из армии все другие системы защиты.

Так, с благословения Императора Николая II, это средство, впоследствии спасшее от смертельных газовых атак противника многие тысячи человеческих жизней, появилось в Русской армии. Более того, по личному распоряжению Государя, информация о русском противогазе была передана союзникам, что позволило спасти жизни многих английских и французских солдат. Не лишним будет отметить, что наши союзники по Антанте в своих исследованиях угля сильно отстали русских ученых. Так, «известный профессор фармацевтической школы в Париже П. Лебо только в 1916 г. приступил к изучению поглотительной способности угля (вероятно по поручению французского правительства) в условиях, сходных с работой угля в противогазе. В своих отчетах, датированных 29 июня 1916 г. и 29 января 1917 г., профессор Лебо приводит две серии опытов, показавших, что уголь обладает максимальной активностью в том случае, когда он активируется медленным прокаливанием при 600 °C в течение нескольких часов. Для русских ученых такие способы активации были уже давно пройденным этапом».[502]

В сентябре 1915 г. Химический комитет начал испытания 20 ранцевых огнеметов профессора А. И. Горбова.[503] Первое боевое применение русских огнеметов состоялось 21 марта 1916 г. в 140 км юго-восточнее Риги. Всего же в Русской армии использовалось девять типов огнеметов: ранцевые (российские – Товарницкого, Горбова, Александрова; британские – «Тилли-Госко», Лоуренса) и тяжелые (московские огневые фугасы «СПС» (SPS),[504] огнеметы Товарницкого, Ершова; британский – Винсента). Огнемет «Тилли-Госко» был продемонстрирован Николаю II в мае 1916 г. И уже к концу того же года в Русской армии были созданы огнеметные подразделения, включенные в состав пехотных полков (применялись во время наступательных действий), а также подразделения тяжелых огнеметов, придаваемых фронтам как средство усиления обороны. Всего за годы Первой мировой войны в России было изготовлено 10 000 ранцевых огнеметов, 200 траншейных и 362 типа «СПС».

Военно-организаторские усилия Государя в существенной степени были направлены и в другом, чрезвычайно важном направлении. Одним из первых шагов Николая II как Верховного главнокомандующего стали решительные меры по восстановлению пошатнувшейся в условиях трехмесячного отступления дисциплины Русской армии. Уже 5 сентября 1915 г. генерал М. В. Алексеев довел до сведения всех командующих фронтами, что «Государь Император повелел мне сообщить вам, что до Его Величества доходят многочисленные жалобы от разных слоев населения театра войны на чинимые войсками и особенно отдельными воинскими чинами обиды и угнетения населению: нередки грабежи, особенно часты поджоги, совершенно не вызванные требованием военной обстановки. Его Величество повелевает не останавливаться ни перед какими мерами для водворения строгой дисциплины в войсках и перед суровыми наказаниями в отношении отлучившихся от своих частей чинов и в отношении грабителей, мародеров и поджигателей».[505]