Велики амбиции, да мала амуниция

– А это ваша ёлочка, – ответил Вигель. – Я её для вас купил, потому что она самая красивая на этом базаре. Такая же красавица, как и вы, Ольга Романовна…

– Ой, спасибочко! У нас теперь будет самая красивая ёлка! – весело воскликнула Надя, хлопая в ладоши.

– Спасибо вам, Пётр Андреевич, – кивнула Ольга. – Мы, вероятно, долго бы ещё здесь плутали… Сколько я должна вам?

– Ольга Романовна, как вам не совестно? Неужели вы думаете, что я с вас деньги возьму? Это уж оскорбление, ей-Богу.

– Извините меня, Пётр Андреевич… – Ольга опустила голову и поправила выбившуюся из-под платка прядь волос. – Вы проводите нас до извозчика?

– С величайшим удовольствием, Ольга Романовна, – Вигель предложил Ольге руку, и та робко опёрлась на неё.

Девочки побежали вперёд, а Пётр Андреевич старался идти медленнее, чтобы хотя бы несколькими минутами дольше быть рядом с Ольгой.

– Я так давно вас не видел, – сказал он ей. – Почти целый месяц… Я прежде и подумать не мог, что смогу вас не видеть так долго!

– Вот, видите, смогли…

– Не говорите, Ольга Романовна! Вы не знаете, чего мне стоила разлука с вами! Жить в одном доме, слышать шаги ваши по лестнице, видеть вас из окна – и не видеться при этом – ведь это же мука подлинная!

– Ах, зачем вы меня мучаете, Пётр Андреевич?

– Точнее было бы: зачем мы мучаем друг друга. Скажите, по крайней мере, здоровы ли вы, милая Ольга Романовна?

– Здорова… И сёстры тоже…

– Рад это слышать.

– А бабушка совсем сдала… Почти не встаёт…

Они подошли к стоящим в ожидании розвальням, куда Вигель положил свою ношу. Девочки заняли свои места. Пётр Андреевич подал Ольге руку и долго не отпускал её даже, когда она уже села в сани.

Внезапно с базара послышались крики:

– Караул!!! Грабят!!!

Ольга вздрогнула:

– Господи, что ещё такое?

В тот же миг откуда-то, словно из-под земли вылетели сани, запряжённые двумя быстрыми конями. Они, как вихрь пронеслись мимо, вздымая клубы снега и едва не сметая на своём пути прохожих, с криком отскакивающих в разные стороны. Следом пронеслись полицейские.

– Не догонят, – покачал головой извозчик, поглаживая бороду. – У тех вона какие коняги! А у господ полицейских кабысдохи сплошь…

С базара продолжали доноситься крики. Вигель поцеловал руку Ольги:

– Ольга Романовна, вам лучше отсюда уехать!

– А как же вы?

– А я должен остаться! Я могу оказаться здесь полезен.

– Пожалуйста, Пётр Андреевич, вы только берегите себя!

– И вы себя берегите, Ольга Романовна!

Сани тронулись. Вигель проводил их взглядом и почти бегом вернулся на базар, где лицом к лицу столкнулся с Романенко.

– Ба! Вигель! – воскликнул он удивлённо. – Вы-то здесь какими судьбами?

– Совершенно случайно, Василь Васильич.

– А-а-а… – протянул Романенко. – К празднику светлому готовитесь? А кое-кому что праздник, что не праздник – всё едино!

– Что здесь произошло?

– Купчика одного пощипали… – Василь Васильич закурил.

Подбежавший городовой доложил с виноватым видом:

– Упустили проклятых! У них кони заправские, а у нас…

– Уйди с глаз, – махнул на него рукой Романенко и, мрачно поглядев на Вигеля, вздохнул: – Опять упустили… Нет, это проклятие какое-то, честное слово!

– Неужели Рахманов?

– Он, сердечный! Собственною персоной! Волчара…

Вигель вздрогнул. Ему вдруг вспомнился человек в волчьей шубе с похожей на волчий же оскал улыбкой.

– Василь Васильич, а как выглядит Рахманов?

– «Ликом черен и прекрасен»! – пошутил Романенко. – На цыгана похож. Черняв, кучеряв… Чёрт настоящий.

– Так это был он! – вскрикнул Пётр Андреевич.

– Где был он?

– Да здесь же! Стоял прямо подле меня полчаса назад! Шуба на нём волчья была! И женщина была с ним…

– Что за женщина?

– Очень красивая. Рыжая…

– Рыжая?.. Значит, в самом деле, он… Рахманов. И он стоял рядом с вами?

– Да. Они говорили о чём-то, смеялись…

– Эх, Вигель, Вигель! Горой вас раздуй! – Романенко хватил себя рукой по лбу. – Ну, это же надо! С вами рядом стоял преступник, за которым охотится вся московская полиция, а вы ни сном, ни духом!

– Да ведь я же не знал, что это он! – воскликнул Вигель.

– Да я ж не в осуждение, – вздохнул Василь Васильич. – Понятно, что не знали и знать не могли… Да просто обидно, чёрт возьми!

– Не то слово!

Романенко достал из кармана мандарин:

– Хотите, Вигель?

Пётр Андреевич отрицательно мотнул головой.

– Ну, как хотите, – Василь Васильич проворно ошкурил фрукт и засунул целиком в рот.

– Как же это всё-таки всё глупо вышло! – сокрушённо сказал Пётр Андреевич.

– Да полно вам, – Романенко похлопал его по плечу. – Не огорчайтесь. Вашей вины тут нет. Да и к лучшему, что вы в лицо его не знали…

– Это почему же?

– Молоды вы ещё да горячи. Чего доброго, сами бы его задерживать бросились. Ведь бросились бы?

– Вероятно…

– Вот-вот! А у него в одном кармане нож, в другом – пистолет. С меня уж пристава Афанасьева хватит, чтобы ещё на вашем отпевании стоять… Так что всё к лучшему.

– Но всё-таки обидно…