Великие герои Эллады. Ясон. Орфей

Нимфы в то утро умчались на луг за цветами —

Скоро пожухнет трава под холодным дождём;

Начали клёны сиять золотыми листами,

День ото дня становился мрачней окоём…

Занят Орфей был своим инструментом щипковым,

Слух обострённый ловил смех невидимых дев,

С радостью он сочинял под навесом еловым,

К жизни лесной за три месяца не охладев…

22

Нимфы вернулись с букетами, без Эвридики:

«Где же, певец сладкозвучный, супруга твоя?»

С поля внезапно послышались громкие крики:

«Сёстры, Орфей, помогите скорее! Змея!»

Кинулся муж к призывавшей на помощь супруге.

«Что за беда?» – мысль забилась в его голове.

Вскоре увидел жену он в ужасном испуге,

Тихо лежала дриада в высокой траве.

23

К ней наклоняясь, заметил змеиное тело,

С цепью чернеющих ромбов на серой спине,

Сбросил змею с женской ножки фракиец умело,

Но ужаснулся – Танат приближался к жене.

Муж попытался закрыть Эвридику собою,

Но Чернокрылый успел срезать прядь с головы,

Громко Орфей обратился к Аиду с мольбою:

«Бог, не лишай нимфу солнца, воды и травы!»

24

Душу исторгнув, умчался Танатос в Безвестность,

Быстро в Аид устремился, к воротам дворца,

Стала безмолвной и мрачной прекрасная местность,

Горе отняло и разум, и дух у певца…

Он наклонился печально над телом дриады,

Крупные слёзы упали на девичью грудь:

«Символ Асклепия[222] быстро лишил нас отрады,

Я за тобою отправлюсь в последний твой путь!»

25

На руки взял песнопевец холодное тело:

«Мне без тебя, Эвридика, впредь жизнь немила!

Выглядит вся Ойкумена теперь опустело…

Как же, любимая, ты без души тяжела!»

Медленно нёс он жену к можжевеловой роще:

«Тело дриады возьмёт в своё пламя костёр —

Не принимает земля дочерей своих мощи,

Смертным простым не понять жизнь деревьев-сестёр!»

26

Молча встречали дриады Орфея с женою,

Стало понятно им всё по опухшей ступне —

Зуб ядовитой змеи был смертельной виною,

След от него виден был на кровавом пятне.

К вечеру в роще свершился обряд ритуальный,

Тело дриады сгорело, как будто смола,

Ночью ушёл из дубравы певец гениальный,

Плакали роща, река и небесная мгла…

В поисках пути

27

К Лариссе шёл песнопевец по брегу Пенея,

Путь освещала несчастному молча Луна,

Медленно двигался он, от росы коченея,

Разум певца помутила идея одна:

«Не понимаю поспешности бога Таната,

Что побудило взять душу из тела жены?

Разве была пред богами она виновата?

Нет, я не вижу за нею и малой вины!

28

Или погибель её – месть влиятельной Геи?

Слышал давно, что богиня не любит людей!

И посылаются к ним ядовитые змеи,

Разве герой-песнопевец для Геи злодей?

Где мне искать на вопрос справедливый ответа?

Не отступлю перед смертью, мой дух – монолит!

Кто Эвридику решил отобрать у поэта?

Чтоб возвратить её, путь свой направлю в Аид!»

29

Пред Фессалийской столицей он вышел из леса,

В город вошёл, утомлённый ночною ходьбой,

Стёртые стопы направил в храм бога Зевеса,

Чтобы узнать, что предписано дальше судьбой.

«Встретишь супругу свою на лугу асфоделей! —

Слышал усталый Орфей тихий голос жреца. —

В царстве богатом, где светом не жалует Гелий,

Если растрогаешь песней тирана дворца!»

30

«Жрец, подскажи, как попасть к переправе Харона,

Есть ли к Аиду в Элладе таинственный лаз?

Знаешь ли ты, где однажды сама Персефона,

В бездне исчезла, сокрывшись от множества глаз?»

«Славный Орфей, бесполезна тебе та равнина —

Грозный Аид не оставил на почве следа!

Только в пещерах глубоких вблизи Элевсина

Есть тайный ход, направляйся скорее туда!

31

Только примчатся в Элладу осенние ветры,

И засияет двуглавый Парнас белизной,

В царство Аида идёт дочь богини Деметры,

Там же выходит на свет Персефона весной».

Помнил Орфей, чем закончилась давняя драма —

Зиму проводит в Аиде Зевесова дочь.

Молча склонился рапсод пред служителем храма

И поспешил в Элевсин, невзирая на ночь.

32

Плотно затянут хитон, за плечами кифара,

Греются ноги аэда от быстрой ходьбы.

Начал уже он в себя приходить от удара,

Зная прекрасно, что трудно уйти от судьбы:

«Только б ещё не покинула свет Персефона —

С нею быстрей доберусь до златого дворца!

Или придётся спускаться мне с прытью геккона[223] —

Кто под землёй пожалеет с кифарой вдовца?»

33

Сутки прошёл, позабыв о еде и постели,

Но вдруг услышал он грохот повозки гонца:

«Не помогу ли добраться до выбранной цели?» —

С лёгкой улыбкой глашатай спросил у певца.

«Я в Элевсин направляюсь, где правит Деметра,

Там для неё был построен божественный храм!»

«Кони домчат нас быстрее холодного ветра,

Быстро летит колесница по этим горам!»

34

День наступил, но летели по-прежнему кони,

Люди вели меж собою простой разговор,

Снег впереди засиял на большом Геликоне,

Высился он, как небесный красавец меж гор.

«Ночью приедем! – промолвил усталый возница. —

Коль доминанта[224] в снегу, значит, будет метель!

Полным молчанием встретит повозку столица,

Но и во тьме ты увидишь желанную цель!»

35

Ночью подвёз к Элевсину Орфея возница:

«Громче стучись, песнопевец, откроют врата!

Путь я продолжу – меня ожидает столица…»

«Вознаградится, приятель, твоя доброта!»

В тьме разглядел аргонавт храм царя-Олимпийца,

Где у костра песню пел седовласый рапсод,

И, поклонившись, спросил старика-беотийца: