Великие герои Эллады. Тесей

Много ещё будет сладких ночей!»

Осада Афин

417

Свадьба шумела три дня в величавой столице,

Не прерывалось застолье ночною порой,

Гости стихи посвящали афинской царице,

С гордостью слушал хвалу Антиопе Герой.

Съедено было народом огромное стадо

Тучных, откормленных славно в долинах быков,

Жертв приняла очень много богиня Паллада,

Тем обеспечив надолго сырьём скорняков.

418

Жизнь молодых забурлила потоком Алфея,

Стала царица законной хозяйкой дворца,

Ей помогал утвердиться потомок Питфея,

Биться любовью у них продолжали сердца.

Свадьба в Афинах сдружила окрестных соседей,

Войско уменьшил почти вполовину Герой,

Долго не видели люди столицы трагедий,

Знали б они, как обманчиво счастье порой!

419

Царь продолжал расширение порта Пирея

В свете своих необычных и дерзких реформ.

Предположить он не мог, что страшнее Борея

Движется с севера мстительный, яростный «шторм».

Год миновал, и познала жена материнство,

В честь Ипполиты был назван царевич Афин —

Так Антиопа хотела добиться единства

Новой семьи и сестёр из родимых долин…

420

Долго печалились сёстры царицы афинской,

Их угнетало, что юная дева в плену.

Страх пред Гераклом и силой его исполинской

Не позволял им затеять с Тесеем войну…

Не было с ними красавицы более года,

Осиротел без неё в Каппадокии дом!

Но помогла амазонкам внезапно природа —

За ночь Боспор Киммерийский[69] украсился льдом.

421

Зная, что в Аттике нет в настоящее время Зевсида,

Ринулась конница дев по звенящему льду.

Встретила плачем и стоном красавиц Таврида,

Злобно несли амазонки в Афины беду.

Мчались по Фракии девы быстрее Борея[70],

Опережали они на дорогах гонцов,

Напоминало их войско собой Бриарея[71] —

Словно сто рук угрожало покоям дворцов.

422

В страхе взирали на конных в долинах пастушки,

И с восхищеньем смотрели на дев старики,

С завистью вслед амазонкам плевали старушки:

«Женщинам стыдно вести себя не по-людски!

Им бы детьми заниматься сейчас было надо,

Оберегать очаги и жилища свои!

Чем этим девам понравилась наша Эллада,

С кем чужестранки решили затеять бои?»

423

Конница лихо скакала по царским владеньям,

Пыль от копыт поднималась к макушкам дерев,

Крикнула стража на стенах Афин с возбужденьем:

«К городу мчится огромный отряд грозных дев!»

Быстро закрыла охрана въездные ворота,

Вскоре поднялся Тесей на вершину стены:

«Разве обидели мы в Фемискире кого-то?

Мы не желаем войны для родной стороны!»

424

«Царь, Антиопу верни! – закричали девицы.

Ты оскорбленье нанёс Каппадокии всей —

Взял её в плен под угрозой великой десницы!

Ты не убил ли её, расскажи нам Тесей?»

«Стала моя Антиопа царицей в Афинах,

И до скончания века со мною она!»

«Не уживается правда в красивых мужчинах,

А в венценосных и юных – обол[72] ей цена!»

425

«Мальчика мне родила Антиопа недавно,

Дали мы звучное имя ему – Ипполит!

Ваша сестра – не рабыня, во всём равноправна,

Будет наш сын, как великий Геракл, знаменит!»

Копья в ответ полетели в тирана столицы:

«Ты обмануть нас желаешь злокозненный лжец?

Коль надругался, Тесей, над сестрою царицы,

Будет афинский народ уничтожен, подлец!»

426

Несколько копий поймав, он отправил обратно:

«С вами вести разговор – не мужчины удел!

Или при этом язык удлинить многократно,

Или отправить ответ из сверкающих стрел!»

«Жди у Акрополя нас, самозванец афинский,

Вскоре придём во дворец и погубим дитя,

Грозной толпою ворвёмся в чертог материнский!» —

Девы кричали, пелектусы[73] нервно вертя.

427

«Эти прелестницы в явном безумстве, охрана,

Не отвечайте на выпады грозных девиц!

Город не взять амазонкам без лжи и обмана,

Женщины часто бывают хитрее лисиц!» —

Великодушно отнёсся Тесей к амазонкам,

Не позволяя вести по напавшим стрельбу.

И обернувшись, узрел Антиопу с ребёнком:

«Сёстры решают твою с Ипполитом судьбу!»

428

Стали готовиться люди Афин к обороне:

В крепком Акрополе спрятали жён и детей —

Думал Тесей о возможном нелепом уроне,

Остерегался властитель войны и смертей!

«Женщины часто поспешны в делах и решеньях,

И о последствиях думать не могут они!

Девы становятся умными только в лишеньях,

Или когда остаются совсем без родни!»

429

Слышала стража от грозных девиц оскорбленья,

Копья и стрелы летали в ночи над стеной,

Были попытки зажечь возле въезда поленья,

Но обходила столицу беда стороной.

Горе в Афины пришло с предрассветной росою

В виде одетых в лохмотья убогих старух,

Что попрощались давно со своею красою

И потеряли во времени зренье и слух…

430

«Люди, откройте скорее несчастным ворота!

Копьями девы изранили спины у нас!»

Стража взглянула: «Горбата, слепа, криворота —

Славная тройка старух нарушает указ!»

Быстро входите, «желанные гостьи Харона»,

И не скрипите костями, разбудите всех!»

Грозно сверкнули клинки, словно зубы дракона,

И прозвучал молодой ужасающий смех…

431

Скрипнули петли воротные в тьме предрассветной,

В город вошёл амазонок огромный отряд,

Стал расползаться по городу мглой незаметной —

Сном благодушным был город великий объят.

Эос перстами открыла всем жителям очи,

Не ожидали они оказаться в плену —

Как амазонки прошли к ним под крыльями ночи,

Кто допустил пред народом такую вину?

432

Прежде столичный народ не испытывал давки —