Великие Облики Учителей и понятие об Агни Йоге

Жизнь коренного населения — шудр — была хуже, чем жизнь раба или даже дикого зверя. От шудры требовалось слепое повиновение браману, а накопление им материальных средств было… для брамана оскорблением. Если, не дай бог, сердце шудры не выдерживало унижений, и он молча замахивался рукой на брамана, ему отрезали эту руку. Если шудра осмеливался произнести слово, показавшееся члену высшей касты оскорбительным, в горло несчастного вонзали раскаленный кинжал. Казнили шудру за любое неосторожное слово, сказанное браману: рот и уши заливали горячим маслом. С шудрой запрещалось садиться за один стол, читать вместе священные книги, приносить жертвы — неосторожного человека немедленно выбрасывали из своей касты к шудрам.

Кастовые перегородки превращали светлую страну Вед в тюрьму. Страх, тоска и одиночество сжимали сердца все большего числа людей, и они не смели даже надеяться, что когда-нибудь этот ад закончится, что вообще тяготы жизни можно выносить сообща. Жизнь иногда становилась невыносимой, потому что беспомощный, умирающий от жажды человек не имел права принять чашку воды из рук не подобного себе; нельзя было пойти за словом утешения к человеку из другой касты; нельзя было даже передать привет соседу, потому что он был иэ другой касты.

Угнетенное, закованное в предрассудки, страдающее сердце трудового народа отчаянно молилось в тишине своей души, взывая к могучим ведийским богам, умоляя их ниспослать облегчение, дать хотя бы надежду, что хотя бы в будущих воплощениях бесконечная безрадостная жизнь изменится, и люди наконец перестанут бояться и стыдиться людей. Многовековая мольба народа была настолько горячей, коллективная тоска многочисленных племен настолько жгучей, а жажда избавления от страданий настолько сильной, что человеческие надежды просто не могли не притянуть в страну из высших сфер Избавителя, Спасителя.

И он пришел. Он воплотился в человеческом теле, нервы которого были сотканы из многовековых человеческих страданий и поэтому отзывались на малейшее прикосновение чужой боли — просто боли, независимо от того, человек какой касты ее чувствовал.

Избавитель пришел оттуда, откуда и начиналась Арийская Раса, с севера Индии, от Гималаев. Он был юным, прекрасным и мудрым. Он был человеком, но Человеком Совершенным, потому что, вновь воплотившись, вновь прошел все испытания, победил все искушения низшей природы. Он вновь преодолел Авидью (Незнание) и прорвался сквозь узы тела к своему духу.

Это был представитель самой высшей касты. Но он не делал различия между браманом и шудрой. И это было равносильно взрыву необычайной силы, взорвавшему вековые устои общества и сознания. Он был одинаков и с богатыми, и с нищими, с махараджами и куртизанками.

Он явился не просто со словами утешения на устах. Он ЗНАЛ причины человеческих страданий и указывал путь избавления от них.

Наследник царского престола, отказавшийся от богатства, славы, почестей в обмен на нищенскую чашу подаяния, заговорил о братстве людей, о равенстве, о недопустимости войн, он призывал к милосердию и состраданию к каждому живущему существу.

С его пришествием по всей Азии пронесся вздох облегчения, и шепот надежды стал переходить из народа в народ. Великий дух любви к ближнему постепенно на огромном пространстве начал творить новую человеческую душу, преображая ее собственными усилиями человека, познавшего творческую силу высших законов Живой Этики.

Имя этого человека знает весь мир — Будда Готама.

Будда — это не имя и не фамилия. Это — состояние сознания, обозначающее высочайшую, последнюю ступень человеческой Эволюции. Это — высшая степень знания, характерная уже не для человека, а существа, которое можно назвать сверхчеловеком или полубогом.

Слово "будда" на санскрите означает "просветленный", т. е. достигший Истины не физическим умом (что ему не под силу), но духовным разумом.

Будда — это тот, для кого уже не существует уз физического тела, даже если этот бого-человек и живет в нем. Для такого сверхчеловеческого существа его тело уже не более, чем одежда, которую он может сбросить, когда сочтет это нужным.

Правда, это живая "одежда", которая хочет есть, пить, чувствует боль и т. д. Но перечень потребностей, желаний такого очищенного тела уже очень невелик. Он ограничен лишь теми, которые поддерживают его жизненность. Среди них нет ни одного из тех атрибутов, которые омрачают нашу жизнь: нет ни мучительных нескончаемых, никак неутоляемых желаний, нет приковывающих к земле чувств и тем более пагубных страстей, и, что самое труднодостижимое, нет ни одной эгоистической мысли.