Двадцатипятилетний Сальвадор к моменту их встречи успел побывать в Мадридской академии искусства, сдружиться с Федерико Гарсией Лоркой, Пабло Пикассо и Андре Бретоном, похоронить мать и открыть для себя мир сюрреализма. Он считал себя неполноценным мужчиной, мучился множеством комплексов и страхов, не мог переходить улицы, ездил только на такси и мог падать по несколько раз на дню. Он жаждал не просто славы, он хотел денег, но был слишком неуклюж, экстравагантен и непрактичен, нуждался в заботе.
Жена Поля Элюара стала для Дали не просто наставником и опекуном. Гала природным чутьем угадала в Сальвадоре гения, пусть и больного, измученного и беспомощного. Настал ее звездный час.
Он боялся? Она спрятала его от мира в маленьком гроте под скалой на побережье Средиземного моря, все время они проводили вдвоем. Он был неполноценен как мужчина? Ерунда! Странная красавица, чье тело стало эротической фантазией Сальвадора на всю жизнь, увезла его в отель «Карри-ле-Руэ», что недалеко от Марселя, и заперлась с ним на месяц в номере, открывая дверь лишь раз в сутки, чтобы взять у слуг дрова для камина и еду. Он был робок и не знал, что сказать? Она сама сказала: «Мой мальчик, больше мы не расстанемся. Скоро вы будете таким, каким я хочу вас видеть!» И если для того, чтобы остаться с Дали, надо было покинуть Поля и Сесиль, она пошла и это. Элюар присылал письмо за письмом, призывая свою музу вернуться, она лишь выразила радость, что из-за ее ухода «мировая поэзия обогатилась новыми дивными строками». Правда, Гала сохранила к Полю уважение, и церковный брак с безумным художником оформила только после смерти первого мужа, а случилось это спустя почти тридцать лет.
Они и впрямь идеально подошли друг другу. В 1930 году Гала и Дали поехали в Париж. Сказать, что они жили бедно, значило бы преуменьшить, они испытывали нужду. Но бывшая взбалмошная и ветреная кокетка стоически переносила лишения. Она знала, что надо только помочь Сальвадору встать на ноги, и впереди их ждет богатство и счастье! День за днем Гала выполняла непростые обязанности секретаря, менеджера, няньки при своем возлюбленном.
Гала создавала империю. Как говорил сам Сальвадор: «Она велит мне: „Встань и иди, ты ничего не успел!“ И я встаю, иду и творю гениальное». Галереи, критики, богатые эстеты – чтобы писались восторженные рецензии, чтобы продавались картины; модели шляпок, оформление витрин, тысячи сувениров, рожденных пылкой фантазией Дали, – если с картинами затишье; постоянно, каждодневно, шаг за шагом. Про нее говорили, что она жестока и алчна, но, может, у блистательной Галы не было другого выхода, чтобы заставить неорганизованного, безвольного Дали взяться за кисти и творить?
И она сумела. Кто – кроме нее самой, разумеется, – мог представить, что на ее безумного любовника обрушится такой успех? С начала 1930-х годов галереи не успевали открыть двери, как все его картины уже были раскуплены, салоны гудели, обсуждая очередную эпатажную выходку Сальвадора, его параноидально-критический метод живописи оценивали известные искусствоведы… Гала и Дали были счастливы, они вместе – они сами, картины Сальвадора, большие деньги и скандальная слава.