Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

Как-то, зайдя в книжную лавку, шестнадцатилетняя Марина встретила другого своего кумира – Валерия Брюсова. Услышав его высказывание о нелюбви к Ростану, в тот момент для нее главному поэту, она написала Брюсову письмо, главный вопрос которого был: «Как можете вы не любить Ростана?» И Брюсов, как ни странно, ей ответил, обосновав свое отношение. Вскоре после этого вышел первый сборник стихов Цветаевой «Вечерний альбом». Она издала его самостоятельно, на собственные средства, никому ничего не сказав. Одним из известных литераторов, откликнувшихся на книгу юного автора, был Валерий Брюсов. Тогда же Марина познакомилась с Максимилианом Волошиным. Он сам пришел в гости к гимназистке, и больше всего из их встречи ей запомнилось то, что он внимательно изучал форму ее головы, утверждая, что только так можно узнать человека. По мнению Волошина, голова Марины была «отличная, самой правильной формы».

Впервые Цветаева прочла стихи на публике в поэтическом обществе, возглавляемом Брюсовым. Читала необычным образом – вместе с сестрой, в унисон. Выступление имело бешеный успех – девушкам аплодировали, хотя в той компании это было совершенно не принято.

Максимилиан Волошин был другом и покровителем Цветаевой (1922)

С Сергеем Эфроном, своим будущим мужем, Марина встретилась на берегу моря в Коктебеле, где она гостила у Волошина. Незадолго до этого она в шутку сказала своему старшему другу: «Я выйду замуж за того, кто угадает мой любимый камень». В первый же день знакомства Сергей нашел на берегу ее любимый сердолик и вручил пораженной девушке. Высокий, стройный, большеглазый юноша с первого взгляда произвел на Марину ошеломляющее впечатление. «Ну можно ли быть таким прекрасным!?» – восклицала она в одном из писем. Они родились в один день, но она – на год раньше. В чувствах Марины к Сергею смешались восхищение благородным рыцарем и почти материнская нежность.

«Стихи сами ищут меня, и в таком изобилии, что прямо не знаю – что писать, что бросать. Можно к столу не присесть – и вдруг – все четверостишие готово…»

Они обвенчались в январе 1912 года, как только Сергею исполнилось восемнадцать. Марина никогда не называла супруга «мужем», всегда говорила о нем «Сергей Эфрон». Они с самого начала и на протяжении всей жизни обращались друг к другу только на «вы». Медовый месяц прошел в путешествии по Европе, вернувшись из которого молодые приобрели дом, где родилась их дочь Ариадна (Аля). Супруги сделали себе на свадьбу оригинальный подарок: выпустили свои книги – второй сборник стихов Марины «Волшебный фонарь» и повесть Сергея «Детство». Это было самое счастливое и безмятежное время в жизни Цветаевой.

Дом под Прагой, где Цветаева жила в 1920-е годы (1988)

Смутные годы. Пора первых потрясений

Год 1914-й ознаменовался для Марины не только началом Первой мировой войны, но и тем, что позже она называла «первой катастрофой в своей жизни» – она влюбилась в поэтессу Софью Парнок. Их отношения продолжались больше года. Сергей был растерян и подавлен, он хотел уйти на фронт, чтобы не видеть происходящего, но из-за слабого здоровья его не взяли (однако позже он смог поступить в юнкерское училище).

Отношения супругов восстановились. Эфрон как никто понимал Цветаеву, ее мятущуюся душу, постоянно искавшую новых впечатлений, радостей и печалей, питающих поэта. Она часто влюблялась, при этом физическая сторона любви ее интересовала мало, для нее важны были эмоции, общение, само чувство, а не его объект.

«В одном я – настоящая женщина: я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста – свои речи, в грудь – свои чувства»

Во время Октябрьского переворота Сергей оказался в части, защищавшей Кремль от восставших. После этого он сразу отправился на Дон, где в тот момент создавалась белая армия. Марина осталась одна с Ариадной и недавно родившейся Ириной. Началась ужасающая борьба с бытом. Для Цветаевой, непривычной к домашним хлопотам, всегда их не любившей и избегавшей, это было сущим адом. Ее запись в дневнике тех лет: «Мой день: встаю… Пилю. Топлю. Мою в ледяной воде картошку, которую варю в самоваре. Хожу и сплю в одном и том же коричневом бумазейном платье… Потом иду за водой… стирка, мытье посуды…» Быт занимал слишком много времени, забирал слишком много сил, которые поэту хотелось тратить совсем на другое.

Сергей Эфрон и Марина Цветаева (1911)