Великие шпионы

В прокуратуре нам сказали, что женщина, которая принимает заявления о натурализации, только что ушла на ленч и ее не будет довольно долго. Тут я вдруг сообразил, что с утра у нас маковой росинки во рту не было. Я повел Анну и Андрея в ресторанчик рядом со зданием суда, где находится прокуратура. Заказав легкий ленч, я взглянул на часы. Без четверти два. Можно представить, что сейчас творится в посольстве. Но, может быть, они еще не заметили пропажи документов и только выясняют, почему я не вышел на службу.

Андрей уснул за столом. Тогда Анна решила, что лучше будет отвести ребенка к нашей соседке-англичанке. Это было рискованно, но куда нам деться с усталым ребенком? Мы сели в трамвай и вернулись на Сомерсет-стрит. Соседка охотно поверила словам Анны, что ей нужно сделать покупки перед возвращением в Москву. С ребенком ничего не случится до вашего возвращения, заверила она.

Мы поехали обратно в прокуратуру. Девушка дала нам заполнить анкеты и сказала прийти на следующий день с фотокарточками. Я встревоженно спросил:

— А долго тянется эта самая натурализация?

— Точно не знаю, — ответила она. — Видимо, несколько месяцев.

Анна разрыдалась. Впервые мужество покинуло ее. Я обнял ее и начал успокаивать по-русски. В отчаянии я осмотрелся кругом. За другим столом сидела женщина в красном платье, с которой мы разговаривали, когда пришли в первый раз. Что меня привлекло в выражении ее лица, не знаю, но по внезапному побуждению я побежал к ней и изложил всю нашу историю.

Она слушала с явным изумлением, потом поднялась и принесла пару стульев. Подвела Анну к своему столу и пригласила нас сесть. Я заметил табличку на ее столе: миссис Фернанда Жубарн.

— Об этом мир должен узнать, — твердо произнесла она. — Постараюсь помочь вам.

Я чуть не расплакался. Анна схватилась за мою руку, а миссис Жубарн тем временем звонила в другую газету. Она говорила, что в ее кабинете имеется «сенсация мирового значения» и что нужно немедленно выслать репортера. Ей тоже не повезло. Оказывается, все заняты, и вообще, нельзя ли изложить суть по телефону? Миссис Жубарн позвонила еще куда-то.

Через полчаса явился репортер. Он был знаком с миссис Жубарн и весело приветствовал ее. Она представила нас, и я в который раз повторил свою историю. Анна передала мне документы, и я вслух переводил их. Репортер попросил меня повторить содержание документов, относящихся к атомной бомбе. Потом я переводил досье на секретаря Рабочей прогрессивной партии[22] Сэма Карра. Это, похоже, произвело на него впечатление, но затем он покачал головой.

— Для нас это слишком серьезный материал — мы не осилим. Это касается полиции или правительства. Советую показать документы им.

Миссис Жубарн, Анна и я заговорили разом, пытаясь сделать его нашим союзником. Но он лишь выразил свое сожаление и ушел. Миссис Жубарн вздохнула:

— Больше я ничего не могу для вас сделать. Лучше последуйте его совету. И, обращаясь к Анне, добавила:

— Удачи вам. Дайте мне знать, мальчик будет или девочка.

Мы вышли под палящее солнце. Я остановился на ступенях, не зная, куда идти.

Анна взяла меня за руку.

— Поехали домой, Игорь, — выдохнула она с безмерной усталостью.

То, что появляться дома опасно, больше не имело для меня никакого значения. Я готов был свалиться от изнеможения, а дома, по крайней мере, мог отдохнуть, поразмыслить, придумать, что делать дальше!

В глубине души теплилась внушенная с детства уверенность — чем больше препятствий встретишь на пути к цели, тем приятнее счастливый конец.

Когда мы подошли к Сомерсет-стрит, я велел Анне забрать Андрея в соседнем доме, а сам пошел к своей квартире № 4. Если все в порядке, я махну ей рукой.

Я тихонько поднялся по лестнице к нашей двери и прислушался. Тихо. Я отпер дверь и заглянул в прихожую. Вроде все в порядке. Вышел на задний балкон. Чисто. Анна выглядывала из окна подруги, и я махнул ей рукой, чтобы шла домой.

Когда они с Андреем пришли, я лег в кровать, но сон не шел. Малейший шум пугал меня. Некоторое время спустя я подошел к окну. Сердце отчаянно забилось!

Двое сидели на скамейке в парке напротив и смотрели на мое окно!

Я отскочил от шторы, чтобы тень моя не была заметна. Они то и дело посматривали на мою квартиру, а потом продолжали разговор. Другие окна их не интересовали. Я присмотрелся, но на таком расстоянии не мог различить их лиц. Вроде незнакомые. Когда я обернулся, чтобы увести Анну из кухни, раздался стук в дверь.

Я застыл на месте. Когда Анна появилась из кухни, я знаком велел ей не двигаться. Снова стук, громче и настойчивее. Так повторялось четыре раза. Те, кто был снаружи, возможно, и ушли бы, но Андрей побежал через гостиную к Анне.

Они бешено забарабанили в дверь. Дребезжащий голос выкрикнул:

— Гузенко!

Я узнал голос. Это был младший лейтенант Лаврентьев, водитель и связной Заботина!

Он несколько раз выкрикнул мою фамилию. Потом мы услышали удаляющиеся шаги. Я вернулся к окну. Те двое по-прежнему сидели на скамейке и поглядывали в мою сторону.