Великие тайны русского престола

Однако в «Московском летописце» мы читаем: «Вся Москва и внидоша во град (то есть в Кремль) и бояр взяша и патриарха Ермогена насильством и ведоша за Москву-реку к Серпуховским воротам».

Если это было именно так, то речь шла о нарушении права. В период отсутствия главы государства необходима политическая воля и исполнение закона. А вот силовое давление на одного или нескольких представителя власти может быть расценено как незаконный акт, а следовательно и решение Земского собора в этом случае может быть признано однозначно легитимным.

Не менее важен в таком случае был вопрос и о том, а было ли собрание людей, созваных через набат, действительно, собором?

Такк, исследователь этого вопроса В. Н. Латкин, использовавший материалы Столяровского хронографа, где перечислены все присутствовавшие чины на Соборе 1610 года, считает, что Земский собор был представлен минимальным составом.

«И Бояря, князь Федор Иванович Мстиславской, и все Бояря, и Окольничие, и Думные люди, и Стольники, и Стряпчие, и Дворяне, и гости, и торговые лучшие люди съезжались за город…»

С. Ф. Платонов объясняет наличие в Москве земских чинов из провинции тем, что они находились в столице по службе.

В начавшихся переговорах представители Семибоярщины дали обещание, несмотря на протесты русского патриарха Гермогена, не избирать царём представителя русских родов.

17 августа 1610 поляки дали согласие правительству Семибоярщины подписать договор. Согласно ему, правителем Семибоярщины русским царём признавался сын польского короля Сигизмунда III — королевич Владислав, который призывался на русский престол.

Ограждая свои привилегии, аристократическое правительство добилось включения статей, ограничивавших права Владислава (необходимость принятия им православия ещё в Смоленске, обязательство жениться только на русской, ограничение количества приближённых лиц из Польши, сохранение всех прошлых порядков с неизменным крепостным правом и т. п.).

С. Жолкевский, понимая, что подписание договора может быть негативно воспринято польским королем, направил к тому посольство в составе кн. В. В. Голицына и митрополита Филарета Никитича Романова (отца Михаила Романова).

Приняв посольство, Сигизмунд III потребовал, чтобы не его сына, а его самого Семиборящина признала царем России. По его требованию С. Жолкевский привез в Польшу низложенного царя Василия Шуйского, в то время как правительство Семиборящины в ночь на 21 сентября 1610 тайно впустило в Москву польские войска, стоявшие в непосредственной близости от Поклонной горы под селом Дорогомиловым.

В российской историографии этот факт рассматривается как акт национальной измены.

Наместник Владислава, которому было всего 15 лет, Александр Гонсевский, получивший чин боярина, стал самовластно распоряжаться в стране.

С октября 1610 реальная власть в столице и за ее пределами сосредоточилась в руках военных руководителей польского гарнизона А. Гонсевского и С. Жолкевского.

Не считаясь с русским правительством из семи бояр, он щедро раздавал земли сторонникам Польши, конфискуя их и у тех, кто оставался верен стране.

Это изменило отношение самих членов правительства Семибоярщины к призванным ими полякам. Воспользовавшись растущим недовольством, патриарх Гермоген начал рассылку грамот по городам России, призывая оказывать сопротивление новой власти. За это он был взят под стражу и впоследствии казнен.

Семибоярщина номинально функционировала вплоть до освобождения Москвы Народным ополчением под руководством К. Минина и Д. Пожарского.

После предательской сдачи полякам Москвы «Семибоярщина» признала Владислава царем, принесла ему присягу и чеканила от имени «Владислава Жигимонтовича» монету.

Необходимо было благословение Церкви. Бояре отправили к Патриарху выборных с просьбой благословить заключённый ими договор с Жолкевским по поводу приглашения на престол королевича Владислава.

Святитель находился в Успенском соборе, когда пришли к нему выборные.

— Если в намерении вашем, — ответил он им, — нет лукавства, и вы не помышляете нарушить православную веру и привести в разорение Московское государство, то пребудет на вас благословение всего собора четырёх Патриархов и нашего смирения. Но если это не так, то пусть ляжет на вас клятва от всех четырёх православных Патриархов и от нашего смирения, и вы будете лишены милости Бога и Пресвятыя Богородицы и примете месть от Бога наравне с еретиками и богоотступниками!

Тайная война патриарха Гермогена

Но вскоре выяснилось, что король Сигизмунд сам хочет царствовать на Руси, а якобы готовый стать «православным» королевич, по словам Сигизмунда, молод, а потому управлять огромной страной еще не готов.

Таким образом, вряд ли можно было считать присягу Владиславу законной, ибо Православия он не принимал, в Москву не прибыл и венчан на царство не был.

Но скорбен был Патриарх Гермоген. Святитель хорошо понимал, что не приведёт к добру избрание Царём польского королевича.

Старец «плакался пред всем народом и просил молить Бога, чтобы Он воздвиг Царя русского».