Великие тайны русского престола

И снова выросло могучее ополчение. Составлялось оно всю зиму на севере, а также в Поволжье и на Оке, а весною 1612 года пошло к Москве под начальством доблестного воеводы князя Пожарского и великого гражданина Минина, и 23 октября того же года Москва была освобождена от поляков.

Ещё во время сбора Второго ополчения Гонсевский пришёл в тюрьму к страдальцу-Патриарху и потребовал, чтобы святитель повелел не собираться русским людям воедино и не ходить на освобождение Москвы.

— Нет! — сказал радостно Гермоген. — Я благословляю их. Да будет над ними милость Божия, а изменникам — проклятие!

После этого поляки начали морить великого старца голодом. Святитель мученически скончался 17 февраля 1612 года, исполнив до конца святой долг преданности православной вере и Родине.

Через сорок лет после кончины тело Святейшего Патриарха было перенесено из Чудова монастыря в кремлёвский Успенский собор.

Загадки Второго ополчения

История второго ополчения в эпоху русской Смуты начала XVII века представляется явлением исключительным.

Ополчение собралось на восьмой год Смуты в разоренной и обессиленной бесконечной гражданской распрей войне. Собралось в тот самый момент, когда, казалось, было уже невозможно найти никакой объединяющей идеи.

Именно тогда, когда среди национальной элиты не осталось ни одного авторитетного лица, когда не только отдельные личности, но целые слои общества показали свою неспособность овладеть ситуацией, началось движение снизу.

Не бояре, дворяне или казаки, а простые посадские люди взялись за спасение Отечества, и в центре событий оказался нижегородский купец Кузьма Минин.

Именно он, вслед за патриархом Гермогеном, высказыл простую и понятную каждому русскому человеку идею о спасении веры и православных святынь.

И именно вокруг этой идеи начали объединяться все патриотические силы. В разоренной стране Минин нашел деньги, оружие, провиант и подвел под военную борьбу прочный экономический фундамент.

Когда ополчение уже начало создаваться и возникла нужда в военном вожде, взор земских людей обращатился на князя Пожарского — представителя захудалого рода, никогда не игравшего в русской истории какой-либо роли.

Князь был честный служака, однако во всем остальном это была совершенно ординарная личность. Пожарский не был трибуном, не блистал никакими другими способностями да полководецем, говоря откровенно, он был более чем посредственным.

Тем не менее, именно он, подобно Минину, стал служить земскому ополчению так же верно, как прежде служил Годунову, Дмитрию и Шуйскому.

Несмотря на полученную им диктаторскую власть, в его поступках нет никакой личной интриги, никакого выпячивания своего «я», никакого стремления тем илииным способом закрепить свое исключительное положение.

Эта скромность, быть может, есть самая поразительная черта в вождях второго ополчения. Минин и Пожарский собрали ратных людей, освободили от поляков столицу, созвали Земский собор, положивший конец Смуте, дали взрасти новой государственности и, сделав свое дело, отступили в сторону, отдав власть другим.

Конечно, они получили награды, но не слишком большие. Им даровали чины и звания, но не очень высокие. Они скромно стушевались в толпе знатных бояр и князей, явившихся вокруг нового царя.

Точно так же овело себя и выдвинувшее их сословие: сыграв свою роль, оно тихо сошло со сцены. Ничем особым современники не воздали Минину и Пожарскому, да, наверно, и немогли воздать. Но тем большей была их посмертная слава у последующих поколений, для которых сами имена ихстали символом скромного, неброского, самоотверженного патриотизма, такого патриотизма, который в России всегда умели ценить и отличать.

Дмитрий Пожарский родился в ноябре 1578 года в семье князя Михаила Федоровича Пожарского. Предками Пожарских были удельные князья Стародубские, но им мало чего перепало от их прежнего величия. Пожарские числились в ряду захудалых фамилий и даже не попали в Разрядные книги.

Отец Дмитрия умер, когда ему было всего девять лет, и мать переехала в Москву, где у Пожарских был свой дом на Сретенке.

С 1593 года князь Дмитрий начал службу при государевом дворе царя Федора Ивановича и стал «стряпчим с платьем», в обязанности которого входило под присмотром посгельничего подавать туалетные принадлежности при облачении царя, или принимать одежду с прочими вещами, когда царь раздевался.

В те же годы он женился. В начале царствования Бориса Годунова князя Пожарского перевели в стольники Он получил поместье под Москвой, а затем был отправлен из столицы в армию на литовский рубеж.

После смерти Годунова Пожарский присягнул царевичу Дмитрию. В продолжение всего его короткого царствования он оставался в тени.

Только при ВасилииШуйском Пожарского назначили воеводой, и он получил под начало конный отряд. Верность его в боях с тушинцами была замечена, и царь пожаловал ему в Суздальском уезде село Нижний Ландех с двадцатью деревнями.