Великие тайны русского престола

При новом шестнадцатилетнем царе не явилось ни Сильвестра, ни Адашева прежних времен. Сам Михаил был от природы доброго, но, кажется, меланхолического нрава, не одарен блестящими способностями, но не лишен ума; зато не получил никакого воспитания и, как говорят, вступивши на престол, едва умел читать».

Так оно все и было, и пока его отец томился в польском плену страной правила мать Марфа Иоанновна. А он, царь Михайло, как ни старался выглядеть самостоятельным все оставался для нее послушным, незлобивым мальчиком.

С воцарением сына мать жила в Вознесенском монастыре, в своей келье, в окружении верных монахинь. Умна и строга была инокиня Марфа Иоанновна. Однако влиянию поддавалась. Той же наперсницы Евникии. Старица была любимицей в свите Марфы и, пользуясь этим, вывела двух своих сынов в окольничьи к молодому государю.

Вечером на малом придворном совете Марфа Иоанновна поведала о невеселой весточке от Филарета из Польши, а затем заговорила о том, что пора женить двадцатилетнего царя.

От неожиданности Михаил вздрогнул. Жениться ему не хотелось. Но взглянув на бледно-округлое, напряженное лицо матери в черной схиме, он понял, что лучше ему согласиться.

Как положено, на смотр царских невест потянулись в столицу возки, тарантасы, обозы. Девицы, бедные и богатыe, дочки боярские и дворянские, с приданым и без — все хотели попытать счастья.

Приехала из Коломны и семья худородных бояр Хлоповых с дочкой Машей. Без особой надежды приехала. Скорей погостить к московской бабке.

В день смотрин царь Михаил Федорович был печален и строг. И вдруг в зале среди многих записных красавиц увидел девичье лицо. Нежное, голубоглазое.

И сердцем понял: «Она!» Угадал по взгляду, простому и светлому, а главное — сочувственному. Похоже, что юная дева и на самом деле понимала, как ему тяжело на этом рынке невест. Звали ее Мария Ивановна Хлопова из Коломны.

«Снова Коломна! — вспомнил царь свой сон. — Это провиденье!» — решил царь и повелел в конце смотра именовать царской невестой Марию Хлопову и до свадьбы определить ее во дворец, в женский терем, и оказывать почести, как царице.

Ее имя царь приказал во всех православных храмах «за здравие», а дворовым — крест целовать ей на верность, как царице. Ее отца и дядю, с челядью и семьями, Михаил велел в Москву перевести и почитать как царских родственников.

Вскоре Михаил сблизился с Хпоповыми, включил их сначала в свою свиту, а потом и в царский совет и стал советоваться по разным поводам.

Братьям Салтыковым такое сближение с будущими родственниками не понравилось, и они отправились на совет к матери.

— И чего ты добилась этим сватовоством? — спросили они ее. — Того, что о нас стали забывать?

Старица согласно кинвула головой. Что там говорить, была в этом и ее вина.

— Ладно, дети, — сказала она, — не горюйте раньше времени! А я постараюсь все повернуть на старое!

Как и всегда, старица решила действовать через государыню Марфу Иоанновну, которая была не довольна выбором сына. Невеста ей сразу не понравилась. К тому же, она оказалсь не очень одая была внимательна к ней, «старухе», в монастырь за советом не внимательной к ней, к ручке не спешила, а за глаза называла ее «старухой».

Как это не казалось удивительным, но и нарядами Мария не увлекалась. Сколько ей Марфа дорогой парчовый одежды послала, а что толку?

Та только кивала в знак благодарности и убирала наряды в сундук, а на всех приемах появлялась в своем платье. Марфа решила по-своему: все это от гордыни и желания свою волю над материнской поставить.

Прошло несколько недель, и еще вчера совершенно здоровая девушка начала болеть. Она перестала встават, а после каждой еды ее тошнило.

Встревоженный Михаил Федорович попросил Салтыковых вызвать к невесте лучшего доктора.

Те так и сделали. Заморский врач Валентин быстро поставил диагноз, пообещал через неделю полное выздоровление и сообщил царю, что «чадородию от сей хвори помехи не будет».

Михаил Федорович успокоился. Однако Салтыковы лечить Марию не спешили. Прописанное врачом лекарство ей дали всего лишь дважды, и девушка снова начала болеть.

Царь приказал собрать врачебный совет. Однако Салтыковы вызвали в терем своего доктора, и тот нашел у царской невесты «печеночную желтуху». Но при этом заявил в присутствии Хпоповых, что болезнь излечима.

Разгневаннеы Салтыковы выгнали его со двора, а царю и его матери доложили, что Хлопова неизлечимо больна «едкой болезнью», и ее ждет в скором времени страшная смерть.

Марфа Иоанновна созвала скорый боярский совет и объявила о нехолрошей болезни и скорой смерти невенчанной девы. Бояре тутр же постановили все приготовления к свадьбе отменить.

Буквально на следующий день опальную невесту отправили в город Тобольск в споровждении какой-то бабки и коломенских теток.

В Тобольске Мария Ивановна быстро поправилась. Она жила с родными на небольшом подворье, под строгим надзором местных властей.