Великие тайны русского престола

Он и не подумал идти на компромиссы с царем, а решил действовать, как подсказывали ему его чрезмерное честолюбие и обиженная гордость.

Для чего и решил публично отказаться от патриаршесгва, очень надеясь на то, что царь снова всенародно и уничиженно будет молить его остаться на патриаршем пре столе подобно тому, как он, плача и кланяясь до земли, молил его принять патриаршую кафедру 10-го июля, в праздник Ризы Господней.

Никон приказал принести в Успенский собор, где он служил, простую монашескую ряску, клобук и священническую палку. В конце литургии он прочитал положенное поучение и, обратившись к народу, стал говорить о своем патриаршем недостоинстве.

В конце своей речи он заявил, что более он патриархом не будет, и чтобы «пасомые впредь патриархом его больше уже не называли».

После этого Никон снял с себя патриаршее облачение и хотел надеть монашескую рясу, но власти не допустили его до этого.

Тогда Никон надел на себя черную архиерейскую мантию, черный клобук, взял в руки клюку, и направился к выходу из собора. Но народ не пустил его, а послал к царю доложить о случившемся в собор крутицкого митрополита Питирима.

Государь, выслушав доклад Питирима, послал в собор к Никону уважаемого боярина, князя Алексея Никитича Трубецкого. Явившись в собор тот спросли Никону, почему он решил оставить патриаршество оставляет, не посововавшись с великим государем.

— Тебя никто не гонит, — закончил свою речь Трубецкой, — поэтому продолжай оставаться патриархом!

Никон заявил Трубецкому, что оставляет патриаршество по собственной воле, что ему ни от кого никакого гонения и никаких обид не было.

— Я, — говорил он, — и раньше не хотел быть патриархом более трех лет, о чем много раз говорил об этом великому государю, но всякий раз он отговаривал меня. Но теперь я своего решения не поменяю!

С этими словами Никона вышел из церкви. Но направился он не не в патриаршие хоромы, а на подворье своего Воскресенского монастыря.

На следующий день он переехал на жительство в Воскресенский монастырь, отстоящий от Москвы в пятидесяти с небольшим верстах.

Когда в монастырь явился посланный царем Трубецкой, Никон заявил, что чувсвтуект себя виноватым за то, что уехал из Москвы, не предупредив царя, но патриархом он больше не будет.

Впоследствии Никон будет говорить о причинах своей отставки совсем по-другому. Так, в своем письме царю в декабре 1661 года он объяснял причину своего ухода тем, что государь «не дал ему удовлетворения на его жалобу об избиения патриаршего стряпчего князя Мещерского окольничим Богданом Хитрово».

И после того, как он, Никон, вместо удовлетворения испытал только «тщеты, укоризны и уничижение не праведное», то он и оставил патриарший престол.

Здесь Никон причиною оставления им патриаршей кафедры выставляет то единственное чисто случайное обстоятельство, что царь не дал ему управы на Богдана Матвеевича Хитрово, публично ударившего патриаршего стряпчего князя Мещерского.

Но всем было понятно, что эта причина была слишком ничтожна сама по себе и ради нее, конечно, не стоило оставлять патриаршую кафедру.

Со временем этой поймет и сам Никон и, дабы не казаться мелочным и вздорным человеком, стал указывать другие более серьезные причины оставления им патриаршего престола.

Так, в письме к Паисию Лигариду, в июне 1662 года, Никон писал о том, что оставил патриаршую кафедру потому, что «царь стал гневаться на него, удаляться его, перестал ходить к церковным службам» туда, где служил он, Никон.

В конце концов, получалось так, что Никон оставил патриарший престол главным образом потому, что царь отнял у него и захватил в свои руки весь церковный суд и все церковное управление. Чего он, конечно, стерпеть уже не мог.

По словам Никона, царь на поставлении его в патриархи «перед всем народом, синклитом и освященным собором обещался неизменно хранить заповеди Божии, все церковные законы и правила».

Однако после того, как «великий государь царь, изменился от своего обещания, и на нас гнев положил неправильно, мы, помня свое обещаше о хранении заповедей Божиих, засвидетельствовав публично о напрасном цареве гневе, оставили патриарший престол и водворились в пустыне».

Таким образом, Никон единственным виновником своего теперь уже невольного оставления патриаршего престола, называл царя. И оставил он его потому, что царь, обещавшийся при поставлении Никона в патриархи, хранить все заповеди Божии, все церковные законы и правила, изменил в этом отношении своему торжественному и публичному обещанию, и стал неправедно гневаться на Никона. Именно поэтому вся вина оставления им патриаршей кафедры полностью ложилась на царя.

Затем Никон, кроме царского гнева на него, от которого ему «невозможно стало жить», указал и на новые причины своего удаления с патриаршей кафедры.

По его словам, «обид много стало от царя всей вселенской церкви, царь, вопреки божественным правилам, захватил церковный суд и подчинил всех духовных, начиная с патриарха, суду своих царских приказных людей».

— Я, — завил Никон, — потому и ушел с патриаршества, чтобы государю просторнее было без меня!