Великие тайны русского престола

Крестное знамение допускалось только троеперстное. Патриарх заменил те старинные обряды, которые не совпадали с греческими: было предписано петь «аллилуйя» не два, а три раза; во время крестного хода двигаться не по солнцу, а против него; иначе стало писаться имя Христа — «Иисус» вместо традиционного «Исус».

Отдельные слова богослужения были заменены на новые, все богослужебные книги переписывались по греческим образцам, неисправные подлежали исправлению.

Летом 1654 года Никон занялся исправлением икон. По его приказу были отобраны у населения иконы, отличавшиеся некоторым реализмом.

Он приказал выколоть глаза изображенным на таких иконах святым, или же соскоблить и заново переписать лики. Случилось так, что в это время в Москве вспыхнула сильная эпидемия чумы. В народе поползли слухи о божьей каре за содеянное кощунство. А солнечное затмение 2 августа дало еще большую пищу для толков.

Стараясь помешать Никону, «ревнители» подали челобитную царю, в которой доказывали незаконность нововведений. В ответ на челобитную, Никон дал ход обвинениям и жалобам прихожан на членов кружка. Силы были неравны. Вскоре многие «ревнители древнего благочестия» были арестованы, сосланы. А некоторые лишены сана. Заточенные, униженные они лишь укреплялись в своем «подвиге», впадали в религиозный экстаз, пророчествовали.

Убедившись, что одной своей властью он не сумеет поставить дело реформы на прочное основание, Никон весной 1654 года созвал в Москве общерусский церковный собор, на который прибыло более двадцати видных деятелей русской церкви.

Патриарх, в присутствии царя, обращаясь к Собору, перечислил многие неточности и отступления от греческих церковных порядков, имевшиеся в практике Русской церкви.

Однако предусмотрительный патриарх не вынес на обсуждение наиболее «скользкие» моменты, вопросы — в первую очередь о «троеперстии».

В результате длительного обсуждения решено было «достойно и праведно исправить книги против старых писанных на пергаменте и греческих».

Во избежание новых ошибок посоветоваться с константинопольским патриархом Паисием. Положительный ответ был доставлен в Москву в 1665 году в виде очень важной и знаменитой впоследствии грамоты.

Тогда же в Москву прибыли два восточных патриарха — Антиохейский Макарий и Сербский Гавриил. В связи с этим в 1656 году был созван новый Собор.

На нем рассматривались такие русские церковные обряды, как лития, литургия, проскомидия и другие. Также был утвержден русский перевод греческого церковного Служебника и «Троеперстия». В результате преследуемая Никоном цель была достигнута — он заручился поддержкой видных иерархов.

О том, как поссорились Алексей Михайлович и Никита Минич

Враги Никона поставили своей задачей оторвать сердце царя от патриарха, поссорить его с Никоном. Царь мужал и все больше желал быть самостоятельным.

Бояре пользовались этим и настраивали царя против Никона, как против захватчика неподобающей ему власти и чести в ущерб царю.

Да и сам Никон, на свою беду, всем своим шел им навстречу. Так, на соборе 1654 года он во всеуслшание заявил, что он не нуждается в царской помощи, а на царскую власть «плюет и сморкается».

Все дело было в том, что Никон считал себя и действительно был великим государем, он действительно царил и в церкви и государстве, и даже заслонял собою настоящего царя.

Он требовал от последнего безусловного подчинения себе во всех делах церковных, соблюдения всех правил св. апостол и св. отец, постановлений благочестивых византийских императоров, всего церковного чина и всех церковных постановлений.

Но в то время церковность была неразрывно связана со всею государственною, общественною и частною жизнию, проникая решительно все и всюду, так как все, начиная с царя, хотели тогда строить свою жизнь согласно с заповедями Божиими, правилами св. апостолов, св. отец и всеми церковными узаконениями.

Именно поэтому Никон, требуя себе права контроля и опеки над церковностию и ее строгого соблюдения всеми в жизни, в существе дела присвоивал себе контроль над всею тогдашнею государственною, общественною и частною жизнию.

Все и во всем обязаны были подчиняться властным требованиям и указаниям патриарха, человека гордого, самолюбивого и скорого на расправу с теми, которые не подчинялись ему безусловно.

Естественно, что постоянная, властно-настойчивая и очень стеснительная опека Никона, многим казалась тяжелым, а часто и невыносимым грузом, переносить, которое у многих не хватало сил и терпения.

Царь сначала беспрекословно подчинялся своему настойчивому и притязательному другу, который все более входил в роль опекуна и пестуна царя, всей государственной и общественной жизни.

С течением времени, обычно благодушный и уступчивый Алексей Михайлович начал тяготиться тяжелой патриаршей опекой и постепенно освобождаться от нее.