Великие тайны русского престола

Остальных приближенных императрицы составляли тогда семья Шуваловых, которые колебались на каждом шагу, обер-егермейстер Разумовский, который в то время был признанным фаворитом, и один епископ. Граф Бестужев умел извлекать из них пользу, но его главной опорой был барон Черкасов, секретарь Кабинета императрицы, служивший раньше в Кабинете Петра I. Это был человек грубый и упрямый, требовавший порядка и справедливости и соблюдения во всяком деле правил.

Остальные придворные становились то на ту, то на другую сторону, смотря по своим интересам и повседневным видам. Великий князь, казалось, был рад приезду моей матери и моему».

Однако Бестужеву удалось перехватить письма княгини Цербстской Фридриху II и предъявить их Елизавете Петровне. Узнав о «некрасивой роли прусского шпиона», которую играла при её дворе мать Софии, то немедленно изменила к ней свое отношение и подвергла опале.

Однако это не повлияло на ее отношение к самой Софии, не принимавшей участия в этой интриге. Она изменит его потом и далеко не в самую лучшую сторону.

21 августа 1745 года София, которая к тому времени уже перешла в православие и стала Екатериной Алекссевной, была обвенчана с Петром Фёдоровичем.

Первые годы совместной жизни Пётр совершенно не интересовался женой, и супружеских отношений между ними не существовало.

«Я, — напишет Екатерина в своих мемуарах, — очень хорошо видела, что великий князь меня совсем не любит; через две недели после свадьбы он мне сказал, что влюблён в девицу Карр, фрейлину императрицы.

Он сказал графу Дивьеру, своему камергеру, что не было и сравнения между этой девицей и мною. Дивьер утверждал обратное, и он на него рассердился; эта сцена происходила почти в моём присутствии, и я видела эту ссору.

Правду сказать, я говорила самой себе, что с этим человеком я непременно буду очень несчастной, если и поддамся чувству любви к нему, за которое так плохо платили, и что будет с чего умереть от ревности безо всякой для кого бы то ни было пользы.

Итак, я старалась из самолюбия заставить себя не ревновать к человеку, который меня не любит, но, чтобы не ревновать его, не было иного выбора, как не любить его. Если бы он хотел быть любимым, это было бы для меня нетрудно: я от природы была склонна и привычна исполнять свои обязанности, но для этого мне нужно было бы иметь мужа со здравым смыслом, а у моего этого не было».

Будучи «освобожденной» от обязанностей жены, Екатерина много занималась историей, философией и юриспруденцией. Она увлекалась Вольтером, Монтескье, Тацитом и Бейлем. В свободное от чтения время она предавалась охоте, верховой езде, танцам и маскарадами.

Отсутствие супружеских отношений с великим князем способствовало появлению у Екатерины любовников. До поры до времени смотревшая на все эти развлечения сквозь пальцы Елизавета все чаще стала выказывать свое недовольство отсутствием детей у супругов.

После двух неудачных беременностей, 20 сентября 1754 года Екатерина родила сына, которого у неё сразу забрали по воле императрицы. Более того, ее лишили возможности воспитывать, позволяя только изредка видеть.

Ряд источников утверждает, что истинным отцом Павла был любовник Екатерины С. Салтыков. Другие сходятся на том, что такие слухи лишены оснований, и что Петру была сделана операция, устранившая дефект, делавший невозможным зачатие. Вопрос об отцовстве вызывал интерес и у общества.

Есть версия и о том, что якобы сама Елизавета, насмотревшись на «супружескую» жизнь Екатерины, настоятельно «посоветовала» ей завести любовника.

Но как бы там не было на самом деле, после рождения Павла отношения с Петром и Елизаветой Петровной окончательно испортились.

Пётр звал свою супругу «запасной мадам» и открыто заводил любовниц, впрочем, не препятствуя делать это и Екатерине, у которой в этот период, благодаря стараниям английского посла сэра Чарлза Хенбюри Уильямса, возникла связь с Станиславом Понятовским — будущим королём Польши.

9 декабря 1758 года Екатерина родила дочь Анну, что вызвало недовольство Петра, произнёсшего при известии о новой беременности: «Бог знает, почему моя жена опять забеременела! Я совсем не уверен, от меня ли этот ребёнок и должен ли я его принимать на свой счёт».

Но самым нгеприглядным во всей этой истории было то, что именно в этот период Екатерина по сути дела стала шпионкой. Через близкого к ней английского посла Уильямса передавала конфиденциальную информацию о состоянии воюющей русской армии и о плане русского наступления, которая была им передана в Лондон, а также в Берлин прусскому королю Фридриху II.

За что довольно часто получала от посла очень хорошие деньги. После отъезда Уильямса она стала «работать» с его преемником Кейтом, который также щедро оплачивал ее услуги.

Частое обращение Екатерины за деньгами к англичанам историки объясняют её расточительностью, из-за которой её расходы намного превышали те суммы, которые были отпущены на её содержание из казны.

Но это ни в коем случае не являяется оправданием, поскольку предательство есть всегда предательство, в какие бы одежды оно не рядилось.