Великие тайны русского престола

В одном из своих писем Уильямсу она обещала, в знак благодарности, «привести Россию к дружественному союзу с Англией, оказывать ей всюду содействие и предпочтение, необходимое для блага всей Европы и особенно России, перед их общим врагом, Францией, величие которой составляет позор для России. Я научусь практиковать эти чувства, на них обосную свою славу и докажу королю, вашему государю, прочность этих моих чувств».

Более того, начиная с 1756 года и особенно в период болезни Елизаветы Петровны, Екатерина вынашивала план устранения с престола будущего императора (своего супруга) путем заговора, о чём неоднократно писала Уильямсу.

«В этих целях Екатерина, — писал В. О. Ключевский, — выпросила взаймы на подарки и подкупы 10 тысяч фунтов стерлингов у английского короля, обязавшись честным словом действовать в общих англо-русских интересах, стала помышлять о привлечении гвардии к делу в случае смерти Елизаветы, вступила в тайное соглашение об этом с гетманом К. Разумовским, командиром одного из гвардейских полков».

В этот план дворцового переворота был посвящен и канцлер Бестужев, который обещал Екатерине содействие.

В начале 1758 году Елизавета Петровна заподозрила в измене главнокомандующего русской армией Апраксина, с которым Екатерина находилась в дружеских отношениях, а также самого канцлера Бестужева. Оба были арестованы, подверглись дознанию и наказанию.

Однако Бестужев успел до ареста уничтожить всю свою переписку с Екатериной, что спасло её от преследования и опалы. В это же время был отозван в Англию Уильямс. Таким образом, её прежние фавориты были удалены, но начал формироваться круг новых.

Что же касается Елизаветы Петровны, то она несколько раз заводила с Екатериной разговоры о ее нечестности, и всякий раз той удавалось успокоить императрицу.

Справедливости ради скажем, что в это время Елизавета Петровна плохо себя чувствовала и ей, надо полагать, было уже не до высокой политики.

Но в то же самое время особо теплыми ее отношения с Екатериной назвать было нельзя…

Cекрет «бестужевских капель»

Как известно, Екатерина II дала Алексею Петровичу Бестужеву не очень-то лестную характеристику.

«Это, — писала она в своих воспоминаниях, — был чрезвычайный пройдоха, подозрительный, твердый и неустрашимый, по своим убеждениям довольно-таки властный, враг непримиримый, но друг своих друзей, которых оставлял лишь тогда, когда они повертывались к нему спиной, впрочем, неуживчивый и часто мелочный».

А теперь давайте посмотрим, каким же он был на самом деле, этот «чрезвычайный пройдоха» и лучший друг гардемаринов.

Алексей Петрович Бестужев родился в 1693 году в семье сановника Петра Бестужева. Он принадлежал к самому младшему поколению «птенцов гнезда Петрова», тем самым, кого великий государь послал учиться за границу.

Учился он прекрасно, хорошо освоил языки и «обхождение европейское». Совсе молодым человеком он служил посланником в Дании, но из-за неимения покровителей дальше не пошел.

Только в середине 30 годов Бестужев сумел сблизиться с фаворитом Анны Иоанновны Бироном и понравиться ему неумеренной лестью, доносами и подарками.

Летом 1740 года он с помощью Бирона получил хорошее место в кабинете министров. Но после падения Бирона вместе с ним полетел с трона и Бестужев. И не куда-нибудь, а в Шлиссельбургскую крепость — место страшное и мрачное.

Однако не прошло и года, как к власти Елизавета Петровна, и Бестужев вышел на свободу. И не просто вышел, ног и сумел попасть в фавор к новой повелительнице. Справедливости ради отметитм, что попал вполне заслуженно, поскольку никто лучше его не разбирался во внешней политике.

В 1744 году Бестужев стал графом и канцлером России и на этом высшем государственном посту пробыл 14 лет, по сути дела самостоятельно определяя курс внешней политики России.

Как это не покажется удивительным, за эти годы он так и не сблизился ни с самой императрицей, ни с ее окружением, хотя всячески угождал фаворитам государыни.

По каким загадочным причинам Бестужев, с его постоянно неискренним выражением лица, противным заиканием и запавшим ртом с обломками зубов, вызывал у людей неприязнь. Когда же он начинал смеяться, то всем начинало казаться, что именно так должен был смеяться сам дьявол.

Елизавета не любила своего канцлера за его внешний вид. Но еще больше она не любила его за то, что он постоянно надоедал ей своими всегда срочнми делами и отвлекал от балов и спектаклей.

Всякий раз, когда он приходил к ней на доклад, царица берзиглиов принюхивалась к своему канцлеру, посольку он довольно часто бывал пьян. Но она и не думала удалять его от двора: пьяный или трезвый, Бестужев всегда говорил по делу и многое знал наперед.

Так оно и было на самом деле: по образованности, опытности и пониманию европейской политики канцлеру не было равных не только в России, но и во всей Европе.

Как царедворец, он никому не доверял, никого не любил, в совершенстве владел искусством интриги. На многих сановников он собирал досье, куда складывал записи их прегрешений, перехваченные письма.