Великие тайны русского престола

Маля приезжала в школу на собственной «девичьей» одноколке, запряженной пони, изумляя зевак. Но занималась она прилежно, хотя ежедневная муштра у станка, одни и те же па вместо «настоящего» танца нагоняли на бойкую девочку тоску. Осенью, после каникул, родные буквально уговаривали ее вернуться в школу.

Ей было всего четырнадцать лет, но она уже с великим занаием дела расстроила помолвку дочери британского дипломата с шотландским танцором Джоном Макферсоном. И этио было сделано отнюдь не ради любви. Юная балерина решаила таким сомнительным образом проверить свою силу.

Сделано это было до неприличия просто. Матильда пригласила незадачливого жениха за грибами. О грибах они заыбли сразу же, как только оказались в лесу, где их увидела потрясенная этой встречей невеста. «Я видела, как они целовались, — рассказывал потом она, — Матильда была почти голой».

В многих дворянских семьях, где росли сыновья, было принято нанимать молодую прислугу, котооая одновременно исполняла и более приятные обязанности. Это деллаось для того, чтобы избежать нежелательных знакомств и болезней.

Не были исключением в этом плане и царские семьи, где росли молодые люди, которые рано или поздно начинали испытывать потребность в женщине.

Для Николая такую женщину искал сам император Александр III. Ею стала Матильда Кесешинская, которую императору порекомендовал директор Императорских театров Иван Александрович Всеволжский. Царь его выбор утвердил.

«Он будет моим!» — записала Матильда в дневнике после первой встречи. Только Николай не спешил сближаться с барышней. Лишь летом 1890 года в Красном Селе, где шли учения гвардии, и по этому случаю там выступил императорский балет, наследник решился зайти к ней за кулисы. Но на том все и завершилось — цесаревич был отправлен в долгое кругосветное путешествие.

Она тосковала, читала газеты, где сообщалось о передвижениях наследника, в день его рождения украсила свою спальню маленькими российскими флажками.

Николай вернулся в Петербург зимой. Матильда искала с ним хотя бы мимолетной встречи, но безуспешно. Однажды мартовским вечером, когда она сидела дома одна, он явился к Кшесинским собственной персоной.

Посидели, поговорили. «До сих пор хожу как в чаду. Постараюсь скорее приехать. Ники» — такую записку она получила через день.

С тех пор он зачастил к ней в компании великих князей Михайловичей. Приглашал на вечеринки князей, но по-прежнему вел себя с Матильдой более чем сдержанно. Тогда Матильда прямо сказала наследнику, что пора бы перейти к более близким отношениям.

Она знала о его чувствах к «Алекс Г.», но безошибочное женское чутье подсказывало Мале — в глубине души «ненаглядный Ники» разделяет ее желание. О чем и писал в своем дневнике: «1 апреля 1892 года. С лагеря 1890 года по сие время я страстно полюбил (платонически) маленькую К. Вместе с этим я не перестаю думать об Алике».

Догадывалась ли сама Кшесинская на что шла? Не только догадывалась, но и знала. Знала и ее мать, благословившая свою дочь на бесчестье. Знал и хранивший молчание на этот счет отец.

Вскоре после сговора молодая балерина переехала в наемную квартиру, где и ублажала наследника российского престола. Однако дело пошло совсем не так, как предполагал Александр III, и его сын увлекся Матильдой самым серьезным образом.

Конечно, Ксешинская была счастилва, однако путь от любовного ложа к трону так и не был проложен. По той простой причине, что Ники влюбился во внучку английской королевы Виктории — Аликс, принцессу Алису Гессенскую.

Матильда получила отставку, но сдаваться не собиралась. Поначалу она пыталась вызвать цесаревича ревность, удостоив своей благосклонности сразу троих Великих князей.

Но Ники было уже не до нее, и всего через полгода после смерти отца он повел под венец свою любимую Алекс. Обиженная Матильда с горя проделала перед Николаем II и его молодой супругой 32 фуэте в полуобнаженном виде.

Разразился скандал, однако за Матильду вступился сам молодой царь, и ее оставили в театре. Соблазненной и покинутой оставалось только одно — ненавидеть.

Только теперь до нее в полной мере дошло, что в ней видели самую обыкновенную кокотку и даму для любовных упражнений наследника.

Вот тогда-то на неее и обратили свое пристальное внимание британские спецслужбы. Ее агенты и раньше присматривали за молодой балериной, но теперь у них были все основания поработать с нею более плотно.

Оно и понятно, ведь теперь в постель Ксешинской один за другим потянулись великие князья.

«Окружающие диву давались, — писал биограф балерины Геннадий Седов, — с каким самообладанием играет она новую свою роль фаворитки. Ни тени сомнения или неловкости, напротив, — ведет себя так, словно всю жизнь только и делала, что приятельствовала с членами царствующего дома, содержала изысканный салон, купалась в роскоши. Петербург живо обсуждает ее наряды, покупки, выезды в лакированной коляске с мальчиком-пажом на запятках, праздничное новоселье, устроенное ею в особняке на Английском: шесть великих князей за столом, умопомрачительные подарки…»