Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

3 марта покой петербургских обывателей нарушает барабанная дробь на площади перед Адмиралтейством, на Невской першпективе, Царицыном лугу, Немецкой улице. Натужно выкрикивая слова, глашатаи извещают столичный люд о полной отставке фельдмаршала Миниха от всех должностей. Неужто все государи следуют советам Макиавелли: придя к власти, первым делом уничтожь всех тех, кто тебя привел к ней? Сколь бы щедра ни была твоя милость, они все равно будут считать ее малой и ожидать большего.

Отставка Миниха несколько обеспокоила обер-архитектора. Он лишился последнего могущественного покровителя. Но, по здравом размышлении, понял: правительница очень хочет иметь свой новый дворец, значит, и строитель его будет ей нужен.

24 июля 1741 года в присутствии правительницы Анны Леопольдовны, ее мужа, генералиссимуса Антона Ульриха, придворных и гвардии в Третьем Летнем саду состоялась закладка нового дворца. Под звуки ружейного салюта в основание фундамента опустили специально заготовленную мраморную плиту с памятной надписью. Ее исполнителю был высочайше пожалован рубль.

Отсчитывая с этого дня, Анне Леопольдовне оставалось править всего пять месяцев.

Еще 21 июня английский посланник Финн доносил своему правительству: «Существуют сильные подозрения в том, что посланник французский и министр шведский замышляют что-то… Заметна тесная связь между Шетарди и ганноверцем Лестоком, хирургом княжны Елизаветы, который ее пользует, и что этот посланник является часто ночью, переодетый, к княжне Елизавете. А так как ничто не указывает на существование между ними любовной связи, то там должно быть что-нибудь политическое».

Знал ли что-нибудь об этом Растрелли? Неизвестно. Но любопытно, что наблюдение за строительством дворца он передоверил своим помощникам — сначала Алексею Евлашеву, а затем Николаю Васильеву, уйдя сам в сторону.

Во всяком случае, новый придворный заговор был готов. Оставалось ждать момента для начала действий. Необходим был человек, способный повторить хотя бы опыт Миниха. И таковой нашелся…

В 1858 году в Берлине вышла книга «Русский двор сто лет назад. 1725–1783», содержавшая выдержки из донесений французских и английских послов в Петербурге. Материалы для книги собрал историк Александр Иванович Тургенев, брат декабриста Николая Ивановича Тургенева, друг Александра Сергеевича Пушкина, сопровождавший гроб поэта до Святогорского монастыря.

Глава, посвященная восшествию Елизаветы Петровны на престол, начинается фразой: «Настоящим виновником всей этой революции был Лесток». (Не следует забывать, что еще в XIX веке любой переворот, любую перемену состояний власти именовали революцией.) Итак, Лесток…

В 1713 году, двадцати одного года от роду, прибыл он лекарем в Петербург. Очень скоро завоевал расположение царя Петра I, но потом был сослан в Казань за любовное приключение, наделавшее много шума при дворе. Екатерина I вернула его из ссылки и сделала очень близким другом. После смерти матери стал самым доверенным лицом дочери — Елизаветы Петровны. Через него Елизавета вела секретные переговоры с иноземными послами. А поздно вечером 24 ноября 1741 года Лесток вынудил Елизавету Петровну начать «революцию», объявив, что завтра будет уже поздно.

Примечательно, что во всех дворцовых переворотах первой половины XVIII столетия главенствующую роль играли немцы, пригретые еще царем Петром. Так, Остерман окончательно утвердил Анну Иоанновну на престоле, Миних — Анну Леопольдовну, Лесток — Елизавету Петровну. А русские дворяне, третируемые немцами, стояли в стороне или в лучшем случае довольствовались второстепенными ролями. Царь Петр, выколотив привычки и традиции старины, не успел воспитать у российских дворян чувство ответственности, умение принимать самостоятельные решения и действия. Понадобились десятилетия, жизнь целого поколения, чтобы русские дворяне осознали себя хозяевами земли, обрели чувство собственного достоинства и научились определять ход событий в своих интересах.

В ночь с 24 на 25 ноября, подогрев себя шампанским, Елизавета Петровна с близкими людьми подняла гренадерскую роту лейб-гвардии Преображенского полка и, вытащив из нагретых постелей Анну Леопольдовну, ее мужа, Остермана, Левенвольде и Миниха, отправила их под караул. Переворот был совершен. (Хочется заметить, что шампанское вообще играло свою роль в истории дворцовых переворотов России. Искрящимся аи взвинтили себя гвардейцы, сторонники будущей Екатерины II, в ночь на 28 июня 1762 года. Пили шампанское, перед тем как двинуться в Михайловский замок, убийцы Павла I.)

25 ноября 1741 года Петербург пробудился на рассвете от барабанного боя, топота солдатских ног, выкриков воинских команд. Столичные полки, развернув знамена, торопились на Царицын луг, к дому Елизаветы Петровны, принести присягу новой императрице.

Известие о ночных событиях в дом Растрелли пришло от всезнающих слуг. Пока, не попадая в рукава, он натягивал парадный кафтан, пока будили кучера и закладывали лошадей, прошло все же немало времени,