Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Вслед за Михаилом Земцовым поселились у Трезини присланные из Канцелярии Иван Протопопов, Григорий Несмеянов и другие. Короче, к началу изготовления макета будущего Александро-Невского монастыря у Доминико уже жило пять или шесть учеников.

Реформы Петра, конечно, переменили систему обучения будущих зодчих. Нуждаясь в хороших работниках и надежных помощниках, царь положил много забот и труда на утверждение первым делом практически необходимого образования. Если открывали новую школу, то обязательно или навигацкую, или математическую. Чтобы выходили оттуда люди, сведущие в деле артиллерийском, морском, инженерном. Ведь надобны они государству сегодня, сейчас.

Петровскому обществу требовались мастера, умеющие строить быстро и прочно, правильно чертить планы, разумно подсчитывать потребные материалы и число работных людей. Именно этому следовало обучать будущих мастеров архитектуры.

Еще несколько лет назад, в конце XVII столетия, воспитание ученика являлось личным делом мастера и самого подростка. Сколачивая артель, зодчий брал одного-двух мальчиков. На побегушки. Юнцы поразумнее присматривались к делу, запоминали, выспрашивали у старших. С годами ученик мог стать дельным подмастерьем, а потом, глядишь, и самостоятельным мастером. Все зависело от меры терпения и сообразительности юноши.

Теперь профессиональное обучение объявили делом государственной важности. В разных городах, порой вопреки родительской воле, набирали для отсылки в Петербург «быстрых разумом» подростков. В 1712 году Сенат принял решение отдать из числа присланных десять человек в Канцелярию «для науки архитектурных и других к городовым строениям приличных дел».

По твердому убеждению царя, любого подданного можно обучить любому ремеслу и тем самым восполнить нехватку толковых мастеров. Поэтому из школы «математико-навигационных наук» к Трезини перевели еще Ивана Клюрова и Никиту Дедина.

По новой методе обучение начиналось с помощью книг. И главной среди них считалась «Правило пяти ордеров архитектуры» итальянского зодчего XVI столетия Джакомо Виньолы. Того самого, что соорудил церковь Иль Джезу в совсем новом стиле — барокко. На русском языке эту книгу напечатали впервые в 1709 году, а в 1712-м переиздали. (Известно, что в библиотеке Петра I хранилось шесть экземпляров труда Виньолы. А в собрании генерала Якова Брюса — два.)

По велению царя перевели на русский еще: «Новое крепостное строение на мокром и низком горизонте…», «Архитектура воинская, гипотетическая и еклектическая, то есть верное наставление…», «Новая манера укрепления городов, учиненная через господина Блонделя, генерала порутчика войск короля французского…». Как видим, всё книги о строении крепостей и укреплений, нужные сегодня, сейчас, пока идет война со шведами.

Трезини первый, кому здесь, в России, поручено обучение будущих архитекторов. Он горд. Важность порученного дела подогревает чувство собственного достоинства. С присущей ему обязательностью Трезини приступает к занятиям. Обучать молодых людей он станет так, как некогда учили его в далекой теперь Италии.

Еще со времен Древнего Рима каждый архитектор обязан досконально знать ординацию — то есть проектирование, диспозицию — или планирование, эвритмию — гармонию, симметрию — соразмерность, декорум — пристойность и, конечно, дистрибуцию — распределение, то, что древние греки называли привычным сегодня для нас словом — смета. Последнее особенно важно. Не случайно прославленный зодчий эпохи Возрождения Леон Баттиста Альберти писал в трактате «Десять книг о зодчестве»: «…вид и сумма будущего расхода, чем отнюдь не следует пренебрегать, будут точнее известны путем определения ширины, высоты, числа, объема, формы, вида и качества отдельных вещей, их ценности и стоимости рабочих рук, и в то же время более ясно и достоверно будут известны род и количество колонн, капителей, базисов, карнизов, фронтонов, облицовки, полов, статуй и тому подобного, относящегося либо к прочности, либо к украшению здания».

Только освоив эти теоретические премудрости, ученик имеет право приступать к «рисованию чертежей». А достигнув совершенства, получает проекты учителя для «копиевания». Учеба требует внимания, усидчивости и терпения.

В маленьком деревянном домике на берегу Большой Невки, где ютилась в тесноте Канцелярия, места для занятий, конечно, не было. Посему ученики собирались по вечерам в мастерских Канцелярии: то на Московской стороне, то на Адмиралтейском острове, где позволяли условия. (Сохранились документы о выдаче свечей для нужд учения.) Услышанное вечером наутро проверяли в деле, прямо на стройках, куда приходили вместе с наставником.