Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

В 1722 году в Канцелярию городовых дел поступает донесение Григория Селезнева, ученика Иоганна Браунштейна, который с 1716 года отвечает за строение Петергофа. «У него Браунштейна в бытность свою не токмо чтоб тое архитектурную науку получить мог, но и которую принес из академии утратил за… его домовыми работами».

Жалоба не единственная. В 1723 году доносит Михаил Петров: «В прошлом (то есть давно прошедшем. — Ю. О.) 715 году отдан я… в науку архитектурную к архитекту Егану Браунштейну, у которого и в настоящее время обретаюсь уже тому девять лет… И в бытность я свою у него архитекта нужду немалую претерпел, а и наипаче что от жены ево, понеже она нас заставляет всякую свою работу домашнюю работать… Я у него возил сена из деревень, и печи топил, и птиц всегда кормил, и огонь на поварне раскладывал, и на чай воду грел, и кушанья варил и за него вместо хлопца везде по гостям езживал… а ежели в чем в их домашних делах несправен явился и за то она… непрестанно бранными словами укоряла и отще своему мужу наговаривала, а он по науке жены своей бивал батогами, а ежели не тем, то канатом… Того ради, доношу, чтоб меня ниже поименованного от него Браунштейна отнять и отдать в науку к другому архитекту». (Ну чем не письмо Ваньки Жукова из чеховского рассказа?)

А ведь И. Браунштейн не из худших. Пожалуй, даже лучше многих других иноземцев. Сохранился документ от 5 февраля 1728 года, когда, уволенный со службы, превозмогая нанесенную обиду, он просит Канцелярию позаботиться о своих учениках И. Филиппове и Г. Дмитриеве, которые за два года обучились немецкому языку и «довольно знают». Ну а что касается жалоб учеников на учителей, то это всегда было принято. Особенно в тех случаях, когда наставник иноземец.

Однако взглянем еще раз на жалобу Петрова. Этот удивительный документ открывает нам быт состоятельного петербургского горожанина первой четверти XVIII столетия. Живут как в поместье. Свой птичник, лошади (а может, даже корова), для которых нужно завозить сено. Отдельно стоящая поварня с большим запасом дров. Обязательные чаепития, еще непривычные для простого русского человека. Столь же обязательные выезды в гости с кучером, а может, даже лакеем на облучке. И естественная, привычная порка слуг розгами или плетьми. Подобный же обиход, конечно, был узаконен и в доме Трезини.

Браунштейн — уроженец Германии, где еще существует крепостное право. Правда, не столь жестокое, как в России. Но для Трезини, уроженца предгорий Альп, само понятие «рабство» неизвестно. На его родине оно отмерло несколько столетий назад, но сейчас он живет в России, уже проникся ее духом и выделяться среди прочих не желает.

Историки архитектуры считают, что средний срок обучения архитектурного ученика равнялся десяти годам. Ровно через десять лет после прихода Михаила Земцова в дом на Мойке Доминико Трезини писал о своем воспитаннике: «…при мне лутче его здесь нету». На следующий год Земцову присвоили звание гезеля — помощника архитектора с жалованьем 15 рублей в месяц.

А в 1724 году Земцов держал экзамен перед строгой комиссией — Бартоломео Карло Растрелли, Стефан Звитен и Доминико Трезини. (Четвертый экзаменатор — Гаэтано Киавери прислал письменный отзыв.) Испытание проводили основательно, со всяческим тщанием. И довольный учитель выдал аттестацию любимому ученику и другу: «По науке… в архитектурном художестве и в практике с трудолюбием в строениях Его Императорского Величества ево Земцова определить архитектором».

Есть примечательная деталь, характеризующая Трезини как человека честолюбивого. После проведенных испытаний Бартоломео Карло Растрелли выносит свое суждение: определить Земцову жалованье тысячу рублей в год. Столько, сколько получает Трезини. (Сам Растрелли жалованья не получает, работает по заказам.) Наставник возмущен — нельзя ставить его на одну доску с учеником — и определяет жалованье 600 рублей достаточным для Земцова. В конце концов Канцелярия постановила: платить 550 рублей.

Если бы Доминико Трезини ничего не построил в Петербурге, а только воспитал бы первого талантливого русского зодчего, то и тогда он должен был бы остаться в памяти благодарных потомков.

Из школы Трезини вышло немало опытных помощников архитектора — гезелей: Василий Зайцев, Григорий Несмеянов, Никита Назимов, Данила Ельчанинов, Федор Окулов. Не зарыл мастер свой талант в землю. Целиком отдал на благо России — своей новой родины.

III

Многие сотни чертежей исполнил за свою жизнь Трезини. А до наших дней уцелели единицы. И только один рисунок. На палевой от времени бумаге — летящий ангел держит в руках большой крест. Внизу у креста — кугель, шар, который венчает шпиль. Под ангелом прозаическая надпись: «Фигура длиною 7 футов английских» (2 метра 13 сантиметров).