Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Искусствовед Л. Алешина в 1980 году: «Центральное место в панораме Петербурга как целого принадлежит Петропавловской крепости с Петропавловским собором в ее сердцевине. Шпиль многоярусной колокольни… вздымаясь над островом с его невысокими постройками, над широким разливом реки, до сих пор остается одной из доминант природно-городской среды…»

Архитекторы и художники знают, как необычайно трудно создать символ города.

Творение Трезини — колокольня Петропавловского собора с ее сияющим шпилем — остается главной отличительной приметой Санкт-Петербурга и в наши дни.

Светлейший князь требует у Канцелярии отпустить «взаимно» кирпич, известь, бутовый камень. Даже копры для битья свай. Требований поступает все больше и больше. Наконец, страшась возможных ревизий, Доминико в 1719 году составляет реестр, сколько и каких материалов отдано взаймы на строение дома Меншикова.

Морозным декабрьским утром продрогший чиновник стучится в дом к светлейшему. Ему милостиво разрешают обогреться у печи, а расторопный слуга несет пакет с реестром наверх. В кабинет к самому.

Томительно тянется время ожидания. Чиновник уже давно отогрелся. Даже расстегнул свою шубу, подбитую «рыбьим мехом». Наконец-то спускается человек князя. Один из секретарей, Петр Новиков. Брезгливо возвращая реестр, заявляет: «Ему от Его Светлости не повелено таких ведомостей принимать…» Грустно поплетется через завьюженный Петербург чиновник, представляя с ужасом, какой гнев начальника Канцелярии обрушится на его голову. А светлейший тем временем уже и думать забыл о реестре. Он не собирался и не собирается отдавать взятое «взаимно».

Молодые, энергичные сподвижники Петра, проявлявшие храбрость на полях сражений, дорожившие честью при штурме крепостей и фрегатов, ощутив в своих руках государственную власть, решили обогатиться любыми путями. Не брезговали ничем. Тащили все, что плохо лежит. Крали кирпич и бриллианты, мелкие подряды и крупные поставки армии, целые волости и маленькие деревушки. Главное — обогатиться. Сейчас, сегодня. Про черный день. Для детей и внуков. На ворованные деньги, не стесняясь, строили великолепные дворцы и загородные дома, устраивали кутежи, с нарочитой роскошью украшали свои яхты и галеры.

Первый гром над стяжателями грянул в 1714 году. Вскрылась грандиозная афера. Ближайшие помощники Петра заключали подряды на поставку продовольствия в Петербург и в армию по завышенным ценам. А чтобы скрыть причастность к грязному делу, подряды заключали не на себя, а на подставных лиц. Барыши оказались сказочными. Только на поставках муки Меншиков, как говорили, заработал около 150 тысяч рублей.

Замешанными в аферах оказались адмирал Федор Апраксин, канцлер Гавриил Головкин, любимец царя Александр Кикин, начальник Канцелярии городовых дел Ульян Синявин и многие другие. Сурово наказали только средних и мелких преступников, а главные отделались легким испугом.

Ульяна Акимовича Синявина, например, сняли с должности и определили помощником нового начальника Канцелярии. Им стал князь Алексей Черкасский. Через семь десятилетий историк Михаил Щербатов так писал о князе: «Человек весьма посредственный разумом своим, ленив, незнающ в делах и, одним словом, таскающий, а не носящий свое имя и гордящийся единым своим богатством…» Характеристика достаточно образная, и можно легко представить себе человека, которому подчинен теперь зодчий.

Утруждать себя, принимать решения князь не любит. И по-прежнему дела вершат Синявин и Трезини. Правда, подпись Ульяна Акимовича под документами Канцелярии в эти годы не встречается. Зато Черкасский обращается к Петру со всякой ерундой, вплоть до вопросов: «Улица на большую реку 7 сажен широка довольно?..» И царь отвечает: «Улицу оставить 7 сажен». Начальник Канцелярии городовых дел страхует себя. Каждое свое действие хочет объяснить велением Петра. За инициативу, если она не понравится государю, могут и наказать. А за точное исполнение высочайших указаний кары не последует.

Такое поведение начальствующего лица, конечно, затрудняет жизнь Трезини. Но архитектор не опускает рук, не падает духом. Он работает честно и с увлечением. Просто очень любит свое дело и стремительно растущий Петербург. И государь отвечает архитектору признанием его деловитости и уважением.

10 октября 1717 года, прервав свое путешествие по Европе, Петр Алексеевич приезжает в Петербург. Идет следствие об измене царевича Алексея. Но даже в эти тяжкие месяцы государь находит время для встреч с Трезини. Не с начальником Канцелярии городовых дел, а с архитектором.

27 марта 1718 года Петр вызвал к себе Александра Меншикова вместе с Доминико Трезини «и по разговорах изволили смотреть учиненных разных строениям априсов».

8 мая «прибыл Его Царское Величество [к Меншикову] и смотря принесенные архитектом Трезиным чертежей по довольных разговорах купно отъехали к князю Голицыну».