Великий герцог Мекленбурга

Между тем, место где происходило действо стали окружать местные жители. Причем смотрели они на происходящее без всякой приязни. Когда, наконец, к месту событий подтянулся местный староста, некоторые уже недвусмысленно выкрикивали угрозы в наш адрес, а иные выламывали колья из ближайший изгородей. Староста, подталкиваемый своими согражданами вышел вперед, и степенно поклонившись нам громко спросил:

- Почто расправу жителями града сего творите?

- Сии тати, пользуясь отсутствием князя Ивана Жигимонтовича, его двор пограбили и пожгли, да пойманы на горячем! - тут же ответил ему Вельяминов.

- Что, ты шутишь разве воевода, - переспросил староста, подходя к плачущему парню, потерявшему туес, - это Парамошка что ли тать? Да вы на него посмотрите, ну какой из него душегуб? У него же еще молоко на губах не обсохло!

Окружающие нас местные жители одобрительно зашумели, а староста воодушевленный их поддержкой продолжал:

- Или Кирюха татем стал? - указал он на мужичка собиравшегося драть лыко, - оно конечно, уронила его мамка в детстве, так от этого татями не становятся!

- Как уронила? - опешил от напора отец Мелентий.

- Да кто же его знает как она это сделала, - охотно пояснил ему самодеятельный адвокат, - я того не видал, а баба была, чего там говорить, бестолковая. И от того Кирюха иной раз и по снегу бывает за лыком ходит, чего с него взять?

Услышав эти слова, толпа радостно заражала, а вместе с ними заулыбались и некоторые из рейтар Аникиты.

- Да и Ивана Жигимонтовича мы чтим за то, что он нам пособил от казаков воровских отбиться, однако, что-то я не упомню, чтобы он у нас двор где поставил или купил!

Толпа снова одобрительно зашумела и угрожающе сомкнулась. Отец Мелентий нахмурился, а Вельяминов и его люди положили руки на рукояти сабель. Ситуация в любой момент могла измениться к худшему и я вышел вперед.

- Здрав будь Еремей Силыч, - припомнил я имя старосты, - правда твоя, не было у меня двора своего в граде вашем, только что-то я не пойму тебя. Если двор не княжеский так его что же и подпалить можно? Если так, то давайте я вон тот запалю с журавлями над маховкой. - И указал на двор самого старосты.

- А ежели дворы палить почем зря не можно, так давайте разберемся, кто двор-то подпалил? И кто человека, с которым у меня ряд заключен, чуть до смерти не убил со всем семейством?

- Так может двор однорукий сам и поджег? - закричал кто-то из толпы.

- Ага, а еще сам себя ослопом по голове ударил! - С готовностью согласился я, и тут же добавил, - а что вы люди добрые про сие скажите? - и показал всем присутствующим найденное ружье.

- Не ругайся князь, - примирительно заговорил староста, - оно конечно грех случился, а только найти кто из этой пищали стрелял мудрено будет, не Парамошка же в самом деле.

- Может и не Парамошка, - не стал перечить я, однако стрелявшего найти можно и приказал рейтарам, - Ну-ка, служивые заголите ка их так чтобы плечи видно было!

Вельяминов кивком подтвердил мое распоряжение, и его подчиненные тут же выполнили приказ. Заморачиваться развязыванием рук и сохранением одежды рейтары и не подумали, а потому просто рванули каждого за ворот, обнажив, таким образом, требуемую часть тела. Как и следовало ожидать, на плече у одного из них был изрядный начинающий синеть кровоподтек.

- К стрельбе, как и ко всякому иному делу, навык нужен, - наставительно проговорил я, - откуда у тебя сие, раб божий?

- Лошадь лягнула! - ответил он мне дерзко глядя в глаза.

- Это бывает, - сочувственно ответил я ему, - да только вот в чем закавыка. Лошади, мил человек, твари божьи и хорошего человека вряд ли когда лягнут без дела. Так что если ты оправдаться хотел, то не получилось у тебя, не взыщи.

- Это откуда у тебя Акиньша, лошадь взялась, чтобы лягнуть? - вступил в разговор староста Еремей. - Помниться ты ее еще о прошлом годе барышнику свел.

- Что знакомец? - спросил я у старосты.

- Да уж, наказал господь, родитель у сего "знакомца" справный мастер был, а он уж и не знаю в кого такой уродился. Ни к ремеслу, ни к торговле, ни к какому иному делу. Было дело, возчиком был, так лошадь пропил!

- Ну, вот видишь Еремей Силыч, и нашелся тать. Знаешь что, а забирай его себе! Проводи дознание, спытай кто у него в сообщниках, да кто атаман. А как дознаешься, решайте всем миром. Хотите - жить оставьте, хотите - повесьте, а хотите в скоромный день с кашей съешьте! А мне недосуг.

- Экий ты добрый князь, жить оставьте, - а оно нам нужно, чтобы тать с нами в одном граде жил?

- Так ты же его только что защищал?

- Я жителей сего города защищал от суда скорого и может быть что неправого, а уж коли его вина доказана, так какая ему защита?