Великий халиф, что правит по велению Бога (СИ)

Ч у ж а к: Я шёл рядом с Османом, заглянул ему в глаза и понял, что он что-то задумал. Он занёс меч, чтобы ударить меня в спину, но я увернулся, и он пронзил мечом воздух и упал на землю.

А б и д: Вы убили его?

Ч у ж а к: Нет, я помог ему встать и спросил, почему он хотел меня убить. Осман признался, что выполнял приказ халифа. Я простил его, но Осман всё равно боялся, что если вернётся без моей головы, то халиф прикажет его казнить.

С т а р и к: И что же он сделал, бедняга?

Ч у ж а к: Я сказал ему: "Беги", но он спросил: "Куда? Я не знаю ничего, кроме своей родины..." Потом он нанёс себе удар мечом. Я не успел его остановить.

А б и д: Осман убил себя?!

С т а р и к: Бедняга...

А б и д: Да покоится он с миром... Бедняга не он, а тот, кто живёт в унижении, не умирая и не убивая себя.

Ч у ж а к: Мне очень жаль Османа, и жаль, что я не смог его остановить. Но я кое-чего не понимаю...

А б и д: Чего же?

Ч у ж а к: Почему аль-Хаким хочет меня убить? Я ничего не сделал и никогда раньше не был в этом городе.

А б и д: Вы его не знаете... Аль-Хаким терпеть не может всех мужчин, кроме себя.

Ч у ж а к (удивлённо): А как же все мужчины, что живут в городе?

А б и д: Он оскопил нас и превратил нас в рабов.

С т а р и к: Это город рабов, господин мой. Разве вы о нём не слышали?

Ч у ж а к: Нет...

А б и д (умоляюще): Возьмите меня с собой, господин, не бросайте меня здесь! Да, я раб и евнух, но я хочу освободиться! Я больше не могу выносить несправедливость... Освободите меня, господин! Освободите меня и возьмите с собой! (горько плачет.)

С т а р и к (успокаивает Абида): Возьмите его с собой, господин. Теперь, освободившись, он больше не сможет жить здесь. А он освободился, да! Посмотрите ему в глаза. (Поднимает лицо Абида.) Посмотрите - видите, он освободился! Это больше не взор раба, господин мой, он больше не будет рабом. Возьмите его с собой, в землю свободных... А я... я... (вытирает слёзы.) Я тоже хотел бы освободиться, но не могу, не могу... (плачет.) Если бы я был молод, как он, может, я смог бы... Но я уже совсем старый... (сдавленно рыдает. Чужак печально и подавленно глядит в землю. С противоположной стороны сцены входит согбенная, пожилая мать с небольшим светильником в руке. Она опирается на клюку и слабым, едва слышным голосом взывает:)

М а т ь: Один мужчина, милостивый Боже... Один-единственный мужчина, Боже милосердный... Неужели в этом городе больше не осталось мужчин? Всего один мужчина...

Ч у ж а к (торопливо встаёт): Кажется, ей нужна помощь. (Спешит к старухе, а старик и Абид следуют его примеру.) Что с вами, матушка?

М а т ь: Я ищу мужчину, который спасёт мою дочь.

Ч у ж а к: А что случилось с твоей дочерью?

М а т ь: Она умирает, медленно-медленно... Неужели нет мужчины, который её спасёт?

Ч у ж а к: А где ваша дочь, сударыня?

М а т ь: Во дворце.

Ч у ж а к: Отведите меня туда. (Берёт мать за руку и собирается с ней уходить.)

А б и д (чужаку): Отправляясь в замок, вы рискуете жизнью!

Ч у ж а к (улыбаясь): Я постоянно рискую жизнью, Абид. Жди меня здесь, я вернусь к вам. (Уходит, держа пожилую мать за руку.)

М а т ь: Благослови тебя Бог, сынок... (утирает слёзы.) Благослови тебя Бог. Сердце говорило мне: есть, есть на свете мужчина! Невозможно истребить всех мужчин на свете... Должен остаться хотя бы один.

Занавес

Сцена пятая

(Дворец аль-Хакима. Кругом совершенно темно, лишь один-единственный луч света падает на царицу Джаннат, которая сидит на полу посреди зала, качает на руках воображаемого ребёнка, воркует и кормит его грудью.)

Ц а р и ц а: Ты проголодался, малыш? Ничего, у меня много-много молока... Прикладывайся к моей груди как следует и соси. Видишь, оно течёт рекой, рекой... (Крепко сжимает ребёнка. У дверей появляется её пожилая мать, а за ней - чужак. Мать очень осторожно указывает на дочь, затем прячется за пологом у окна. Некоторое время чужак стоит на месте, ошеломлённо глядя на царицу, затем медленно подходит к ней. Та поднимает голову и с радостным удивлением смотрит на него.)

Ц а р и ц а: Это ты?

Ч у ж а к: Это ты?

(Царица встаёт, медленно приближается к нему, как будто ведомая незримой силой. Они стоят лицом к лицом, пристально рассматривая друг друга, не веря своему счастью, а затем сжимают друг друга в объятьях.)

Ц а р и ц а: Наконец-то ты пришёл!

Ч у ж а к: Я не мог не прийти.

Ц а р и ц а: Почему ты так долго шёл?

Ч у ж а к: Я не знал дороги.

Ц а р и ц а: Но теперь ты её узнал?

Ч у ж а к: После многих трудностей.

Ц а р и ц а: И ты теперь не пропадёшь?

Ч у ж а к: Мы увидимся весной.