Великий крестовый поход

Он вполне мог сойти за крупного и мускулистого скандинава, если не считать безбородости, янтарных глаз и едва заметного оттенка зелени в длинных, до плеч, желтых волосах. Но никто из живущих на берегу не смог бы наслаждаться отдыхом в ледяной воде гренландской осени, да еще обнаженным. Ленточка на голове, пояс с парой обсидиановых ножей да узкий сверток кожи, привязанный к плечам чуть ниже копья с костяным наконечником, составляли всю его одежду.

Эйян выглядела примерно так же. Она тоже улыбнулась, ослепив инуита блеском зубов.

— Ты… вы… — Он произнес длинное слово на родном языке. Тауно решил, что оно означает «магические существа».

— Мы ваши друзья, — ответил Тауно на том же языке; теперь настал его черед говорить, запинаясь. Он назвал свое имя и имя сестры.

— Этого человека зовут Миник, — отозвался юноша. Он прибодрился, в отличие от своих спутников, встревоженно плававших неподалеку. — Не хотите ли подняться в умиак и отдохнуть?

— Нет… — возразил кто-то из инуитов.

— Они не скандинавы, — ответил Миник.

Остальные с неохотой уступили. По инуитским понятиям подобная негостеприимность считалась просто неслыханной. Ее не мог вызвать просто страх перед колдовством — они жили в мире духов, вечно требующих ублажения, а сейчас перед ним были лишь два человекоподобных существа, ничем им не угрожающие и наверняка способные рассказать удивительные истории. Да, между ними и обитателями Вести Бигд наверняка произошло нечто ужасное. И все же…

Эйян заметила ее первой.

— Тауно! Среди них белая женщина!

До сих пор Тауно слишком опасался гарпунов и потому не разглядывал внимательно приближающуюся лодку. Теперь он заметил, что примерно в середине, разглядывая его с тем же изумленным видом, что и прочие, сидит более рослая женщина, а по откинутому капюшону ее парки рассыпаны золотистые локоны.

Брат и сестра осторожно, чтобы не опрокинуть лодку, перебрались через борт и с еще большей осторожностью уселись на корточках на носу, готовые в любой момент прыгнуть в воду. Лодка оказалась загруженной тушками гагарок и была скользкой от крови. Тауно и Эйян пригляделись к единственному в умиаке мужчине, сидящему пассажиром на корме, — седому, морщинистому, с щербатыми зубами. Тот помахал руками, глубоко вдохнул, по-собачьи тявкнул, потом столь же неожиданно успокоился и объявил:

— Я не чую у пришельцев зла на нас.

Он повернулся к Тауно и Эйян.

— Этого человека зовут Панигпак, и его считают ангакоком, — представился он.

Ангакок — колдун, знаток духов и демонов, целитель, предсказатель, а при необходимости насылает порчу на врага. Несмотря на скромность старика, обычную для его народа, и высохшее с возрастом тело, во всем его облике ощущалась гордость дикого зверя, вызвавшая у Тауно образы волка и белого медведя.

Женщины ахали, не переставая болтать, некоторые хихикнули, заглушая страх. Их глаза напоминали черных жуков, проворно бегающих над широкими и высокими скулами. От них пахло теплом человеческих тел, дымом, жиром и мочой, которой они мыли волосы. Каяки мужчин сбились в стайку вокруг лодки. Они вели себя немного более сдержанно — но совсем ненамного.

Спокойной оставалась лишь светловолосая женщина. Одета она была как и прочие — кожаные куртка, брюки и унты — и так же измазана жиром, но глаза у нее сияли голубизной. И ее глаза, и ясное открытое лицо, и ее рост и стройность — все возбудило в Тауно страстное желание, которое не смогла бы успокоить любая эскимосская женщина. Он опустил руку между бедер, скрывая последствия подобных мыслей, и заговорил:

— Простите кое-кому неуклюжесть речи. Мы учились говорить у племени Людей, живущих далеко отсюда. С ними мы охотились, ловили рыбу, ели, менялись подарками и стали друзьями. Здесь мы не станем задерживаться. Мы ищем свою семью и просим у вас лишь рассказать то, что вы, может быть, о них знаете.

Дул ветер, катились волны, качалась в ледяной воде лодка. Но когда светловолосая девушка заговорила на своем родном языке, Тауно показалось, что вокруг стоит тишина:

— Кто вы? И что вы? Вы… не настоящие морские люди. У вас ноги без перепонок.

— Выходит, ты кое-что знаешь о нашем племени? — радостно спросил Тауно.

— Только легенды, услышанные на родине. И ничто больше.

— Да, ты права — мы не настоящие морские люди, — вздохнула Эйян. — Но видишь, как ты смутила нас — а мы привели в недоумение тебя.

Женщина прижала к себе младенца — почти у всех женщин в лодке были с собой дети. Ее ребенок тоже был светловолос.

— Мы и вправду можем говорить свободно? — прошептала она.

Некоторые мужчины заворчали, услышав непонятную речь, — мало, что ли, странности самой встречи с незнакомцами? Тауно оценил удачность ее возражения. Эти незнакомцы, сказала она, лучше говорят на датском. И разумнее позволить им говорить на этом языке, тогда они смогут все объяснить быстро и правильно, верно? А потом она перескажет их слова. Женщина обратилась за поддержкой к Минику и Панигпаку. Умные глаза ангакока уставились на незнакомцев. Подумав, он дал согласие.

Тауно понял, что Миник — ее муж. Как такое могло произойти?