Великий Моурави 1

Георгий X густо покраснел и сильно подался вперед, точно кто-то ударил

его по затылку рукояткой: он вспомнил, что в последней грамоте сам, без

всякой причины, величал Годунова царем Иверским...

- И еще узнал, мой царь, как с подарками послы поступили? По этому

можно судить, что Годунов союз с шахом Аббасом считает более равным союзом.

Мы, правда, в вине не нуждаемся, но зачем неединоверному шаху двести бурдюков

русийского вина, зачем ему все семь костей рыбьего зуба? Сюда никаких часов

не завезли, а шаху богатые часы с боем Годунов послал.

Георгий X возмущенно ударил кулаком по треногому столику, вскочил,

растерянно схватил Саакадзе за плечи, усадил рядом и жадно потребовал

рассказать, какие еще подарки прислал Годунов шаху.

Саакадзе не поскупился на подробное описание все больше распалявшемуся

царю и от себя еще прибавил какую-то серебряную птицу, выскакивающую три раза

в день из позолоченной клетки и звонким пением прославляющую шаха.

- А что еще имеешь мне сказать?

- Главное, мой царь, о преданности тебе азнауров, которые предлагают

тебе свой меч и жизнь.

И Саакадзе, весь преобразившись, рассказал царю о своем плане создания

азнаурского союза. Азнауры по персидскому порядку перестроят свои дружины и

объединятся под знаменем: "Верность царю Картли". Каждый месяц азнауры будут

съезжаться в Носте для состязаний и общего смотра выборных начальников. Раз

в год азнаурское войско стягивается к Тбилиси для царского смотра. В случае

войны, междоусобия или измены строго обученное войско, связанное общим

интересом, становится под знамя царя Картли. Сплоченные в один кулак,

азнауры представят большую угрозу врагу, чем разрозненные мелкие дружины.

- Союз азнауров, - горячо закончил Саакадзе, - будет оплотом трона. И с

такой силой царь постепенно будет урезывать власть князей и сокращать родовые

владения раньше у слабых, в чем помогут сильные, а потом и у сильных, в чем

помогут ослабевшие.

Георгий X с едва скрываемым восхищением слушал своего азнаура, но, боясь

поспешностью повредить делу, он, дав полное согласие на союз азнауров, велел

до первого смотра держать все в тайне. Один год будет пробным, и если

Саакадзе удастся намеченное, то... дальнейшее нетрудно предугадать.

И тут же подумал: "Совсем нетрудно предугадать. Пусть азнауры помогут

сломить князей, потом раньше сильных азнауров уничтожу, а слабые сами себя

скушают. Нельзя повторять ошибку, трон от всех должен быть далеким".

А через несколько дней в замке по углам шептались о щедрости царя,

пожаловавшего Саакадзе тарханной грамотой на свободный доступ во внутренние

покои Метехи, большим наделом около Носте и караваном оружия для устрашения

набежчиков.

Лучшие мастера по приказу царя выехали в Носте возводить замок Саакадзе.

Шадиман терялся в догадках: Саакадзе два раза подолгу был у царя.

Несмотря на все ухищрения, проникнуть в тайну их беседы ему не удалось.

Ностевские черти охраняли не только двери, но и все закоулки, примыкающие к

приемной царя. Особенно встревожило Шадимана желание царя возвести Саакадзе

в князья. Необходимо предотвратить непоправимую ошибку.

И Шадиман тоже беседует!.. Желание царя возвести Саакадзе в княжеское

достоинство вполне справедливо, азнаур достоин этого, но... многие князья

тоже милости ждут... Как бы не обиделись, азнаур уже до большой охоты щедро

одарен. Может, подождать? Милость выйдет к случаю. Саакадзе многие поддержат,

вот Нугзар... Кстати, давно княгини Эристави Арагвские не были... Можно

отдельное приглашение от царицы послать...

Царь намеревался оборвать Шадимана - царь не нуждается в одобрении

князей, но мысль о Русудан обожгла сердце: хорошо при ней побольше милостей

раздать. Около двух лет Русудан не посещала Тбилиси; не раз Нугзар с семьей

гостил, а Русудан под разными предлогами в Ананури сидела... Да, да, Шадиман

прав: до съезда к большой охоте не стоит торопиться... Русудан замуж не идет,

сколько сватали, всем отказывает. Да, да, вот и светлейший Александр Одишский

тоже отказ-получил... Значит, правда, ко мне неспокойна. До большой охоты

три месяца осталось, ей отдельно Шадиман приглашение пошлет. Если бы

обиделась, замуж бы вышла, значит, ждет...

Саакадзе, поглощенный организацией азнаурского союза, даже обрадовался

возможности избежать ненавистного ему княжеского титула.

Но не один Саакадзе беспокоил Шадимана. Луарсаб неожиданно вырос,

выпрямился, ходил, гордо закинув голову, и страстный взгляд его уже скользил

по красавицам. Особенно тревожило Шадимана открытое расположение Луарсаба к

расцветшей Нестан. Не вздумает ли наследник из благородства жениться на

сироте? Молодежь на глупости щедра. А разве Нестан не сочтет долгом

отблагодарить убийцу ее отца? Правда, пока жив царь Георгий, такой брак

немыслим. Пока жив! Выходит, Шадиман должен оберегать жизнь "царя царей".

Значит, высокие планы князя Шадимана нарушает рыжий котенок со свитой

ностевских плебеев? Ведь недаром они около Нестан вертятся, недаром Саакадзе

ей подарки из Ирана привез. Ему хорошо известно абхазское дело, пока молчит,

выжидает... Что ж, может и не дождаться. Гульшари необходимо вернуть в