Великий Моурави 1

Мествире пристально посмотрел на Черного башлыка. "Саакадзе прав, -

думал он, - князья народ запугивают, на нехорошее толкают. Что ж, мествире

тоже средство знает затупить стрелы собак".

И пошел мествире дальше, раздувая веселую гуда, предсказывая свадебный

пир.

Но боязливо оглядываются крестьяне, больше верят в плохое:

- Горе нам, что теперь будет?!

Молва ширилась, бежала, летела: конечно, царя опоили. Недаром чубукчи

"железной руки" видел в метехском марани прыгающих сатанят, а на серебряной

башне три дня просидел нахохлившийся филин.

Уже не стеснялись, гудели деревни, уже не скрывали тревогу города. И не

только в Картли, но и по всем грузинским царствам и княжествам росло

возмущение выбором царя.

Все беспокойнее становилось при выездах Луарсаба из Метехи. Толпы с

плачем падали ниц, целовали ноги коня, молили царя быть осторожным,

остерегаться народного возмущения, остерегаться неслыханного дела. Никто

открыто не говорил, но Луарсаб чуствовал угрозу, и тревога за любимую росла.

"Но почему? Народ радоваться должен, из незнатных царицу беру. Почему

же плач над Тбилиси повис?!"

Шадиман мимоходом рассказывал о нарастающем в народе неудовольствии и

советовал Баака увеличить стражу.

Через стены в Метехи вползал страх, придворные тихо передавали слышанные

новости, многие княгини под разными предлогами покидали царский замок.

Луарсаб задумался - и однажды ночью Баака тайно провел Дато в царские

покои... Через час закутанный в бурку всадник мчался в Кватахевский

монастырь.

Настоятель Трифилий, конечно, осведомлен о состоянии умов Картли, для

него также не тайна, кому Луарсаб обязан народной "нежностью".

Но если Шадиман такой мерой надеялся отторгнуть царя от неравного брака,

то светлейший Баграт и Амилахвари были рады случаю захватить трон.

Настоятелю Трифилию был не по душе скупой и жестокий Баграт с титулом

царя и по счету шестой. Потом у Баграта тяготение к Шиомгвимскому монастырю,

давно ведущему борьбу с Трифилием за первенство во влиянии на дела Картли.

Значит, влияние и власть Кватахеви может пасть с царем Луарсабом.

Обеспокенный Трифилий с нетерпением ждал, когда о нем вспомнит царь. И вот

совсем "неожиданно" в Метехи приехал настоятель Трифилий.

Шадиман насторожился, но благополучие монастыря прежде всего, и монах

не преминул на совете попросить у Луарсаба отписать монастырю Варалейский

лес, необходимый для расширения монастырского хозяйства. Даже князя удивила

смелость монаха. Лес славился молодыми оленями и считался доходным

государственным имуществом. Луарсаб понял, на каких условиях духовный отец

окажет помощь. Скрыв радость, Луарсаб нарочито пытался высказать

неудовольствие, и обманутый двор не препятствовал тайной их беседе.

На следующий день царь на совете заявил, что считает неудобным отказать

монастырю и после венчания исполнит просьбу отца Трифилия.

Совещание у католикоса длилось целый день. Католикос считал необходимым

поддержать царя, уже сидящего на царском престоле, а не мечтающих о такой

возможности. Епископы, архиепископы и митрополиты думали точь-в-точь, как

думал католикос, и, снабженный благословением, синклит поспешно разъехался.

Беспокойно проходила зима, шумно началась весна.

Первый колокол должен был ударить из Кватахевского монастыря. Поэтому

Трифилий, прискакав из Тбилиси, призвал к себе столетнего монаха и приказал

старцу во имя спасения церкви увидеть сон. На следующее утро старец,

прижимая к груди перо, вылез из кельи и дрожащим голосом поведал монастырю

о благости, ниспосланной ему богом через архангела Михаила...

Поспешный звон притянул в Кватахеви покорную паству. Окутанный синими

клубами ладана, старец, подняв лучезарные глаза и белоснежное перо, повторял

свой "светлый" сон.

Перезвоны монастыря подхватили медные голоса картлийских храмов.

Митрополиты, архиепископы и епископы, спешно призвав священников,

приказали служить благодарственное молебствие и в прочуствованных проповедях

объявить пастве о чудесном сне благочестивого старца и оставленном ему

светлом знаке - белоснежном пере архангела Михаила.

Мартовские ветры разносили по Картли весть о чуде святого монастыря.

Торжественно гудели колокола. Церкви размножали весть о божьей благодати.

"И сказал господь бог архангелу Михаилу: спустись на грешную землю и

передай мое повеление самому благочестивому старцу. И было так. Летит

задумчиво святой архангел Михаил над спящей Картли, и ярче горят небесные

светила. Летит архангел Михаил над церквами Картли, летит, заглядывая в

кельи благочестивых старцев. И скорбит архангел Михаил, не найдя достойного,

и сурово повернул крылья к святому Кватахевскому монастырю. И сподобился

столетний старец. Спит и будто не спит. Наполнилась келья благоуханьем, и

слышит старец серебряный голос: "Встань, удостоенный божьей милости, возьми

перо от крыла моего, иди и поведай людям желание господа бога. Пусть

возрадуются христиане, бог благословляет святой брак царя Луарсаба, ибо

берет себе ставленник неба женой сестру Великого Моурави, спасшего Картли от

торжества неверных магометан. И знаком желания господа бога да послужит