Великий Моурави 5

И совсем был поражен, увидя входящего Вардана Мудрого. От отдыха и еды

Мудрый отказался, ибо упрямство

коня принудило его заехать в духан и тоже покушать, отдохнуть и даже выспаться.

Сесть Вардан тоже отказался, еще ниже кланяясь Кайхосро. И только когда

бывший правитель, рассмеявшись,

вышел, Вардан степенно опустился на тахту, раздумывая, какое событие раньше

вытянуть из тюка памяти.

- Сперва о католикосе расскажу. Повезло мне, Моурави: священник церкви

Сурп-Нишан, где всегда молюсь, тоже

был вызван к архиерею. Много собралось священников церквей Тбилиси, из Гори тоже

приехали, из Мцхета тоже, из

Душети не поленились - со всех селений спешили. В глазах зарябило. Как черные

бараны, шныряли монахи. Священники,

напротив, кто лиловую, кто синюю, кто коричневую рясу надел. Мой священник

подумал: "Может, праздник? Католикос от

священного престола отрекается? Не похоже и на желание царя Теймураза наградить

священнослужителей... Тогда что?" И

на всякий случай тоже натянул фиолетовую камилавку. Скоро все узнали. Вышел

кахетинский епископ Харитон, разгладил

бороду, поправил крест на шелковой рясе и такое начал: "Братья во Христе,

внемлите, и да наполнятся ваши сердца

горестью и печалью. Нам господь бог за грехи наши новое испытание посылает..."

Дальше, Моурави, с твоего разрешения,

просто расскажу, - по церковному длиннее выходит. Оказывается, Зураб Эристави на

евангелии клялся, что ты, Моурави,

решил возвыситься до "богоравного" - звания царя. Моурави, прямо скажу: аминь!

Только знаю, напрасно клялся князь.

Католикос хотя и не поверил, но умыслил воспользоваться случаем, - про это моему

священнику зять шепнул, при

католикосе состоит... Еще такое шепнул: митрополиты и епископы не против твоего

возвышения, ибо испугались, что

кахетинская церковь первенство от Теймураза получит, но устрашаются, чтобы ты

про их вероломство не вспомнил и не

начал бы отторгать церковные земли. Тут Зураб поспешил низменную клятву от царя

католикосу принести. Тогда

согласились тебя погубить. Моурави, никогда бы раньше не поверил, что святые

отцы церковь в торговую лавку превратят!

Всем священникам приказал в храмах после каждого молебствия народу объявлять,

особенно по воскресеньям, что

Саакадзе готовится привести турок, как привел персов! Царству грозит разорение,

народу - гибель! Как ветер, зашумел

подлый слух, посеянный церковью. Теперь по всей Картли кричат: Саакадзе обещал

ахалцихскому Сафар-паше за военную

помощь против царя Теймураза воздвигнуть между Телави и Тбилиси сто двадцать

минаретов. Такой страх и возмущение

охватили картлийцев, что говорить ни с кем спокойно нельзя. Сбитый с толку народ

мечется, не зная, кому и чему верить. В

домах не угасают лампады. Какой-то масхара клялся, что чьи-то зеленые зрачки

вспыхивали в глубине очагов, а мутная

луна, оторвавшись от побледневшего неба, низко мчалась над землей, сбивая кресты

на могилах. А на горе Гергеты ожил

окаменелый дракон и по ночам грозит обрушить ледяной обвал на виноградники тех,

кто ослушается царя Теймураза.

Может, успокоился бы народ, увидя виноградники целыми, но три дня назад, утром,

в Тбилиси прискакали дозорные и

такой крик на майдане подняли: "Люди! Люди! Имеретинские войска вступили в

Картли! Видно, правду говорят: Моурави

обещал всю Картли отдать Имерети! И уже царевич Александр готов на престол

сесть!" Тут такое поднялось, что сам сатана

оглох бы, если бы рискнул приблизиться к Тбилиси. А церковь, точно котел с

дегтем ей на голову свалился, затрезвонила во

все колокола, и люди, сбежавшиеся, как на пожар, такое услышали: "Да не

свершится неугодное церкови! Да не воцарится

чужой картлийцам Александр Имеретинский, в чьей стране отец сына и брат брата в

рабство туркам продают!" И, видя

испуг народа, еще громче закричали с амвонов церквей священники: "Братья во

Христе! Спасайте святую церковь!

Спасайте Картли!.." Тут народ еще сильнее заволновался, а твои ополченцы,

Моурави, уже громко говорят: "Мы любим

Моурави, всегда на его зов приходили! Но почему против царя натравливает?" -

"Чужого царя, имеретинского, не хотим! -

бегая по майдану, волновались тбилисцы. - Пусть против персов нас ведет Моурави!

Против грузин не пойдем!" Тут

сумасшедшие женщины завопили: "Вай ме! Вай ме! Люди! Люди! Имеретины в рабство

продавать будут всех картлийцев!"

А более спокойные такое отвечали: "Напрасно такое думают, уже многие в лес

убежали, спасая детей!" Но сумасшедшие не

успокаивались: "Люди! Люди! Турки идут! Всех омусульманивать начнут, до

последней овцы отберут!" - "Напрасно

думают, уже многие скот свой угнали в горы!" Тут какой-то старик выступил и

совсем спокойно сказал: "Против

мусульман все кинжалы наточили, пики тоже готовы". "Люди! Люди! - закричал

какой-то ополченец. - "Барсы" божатся:

враги оклеветали Моурави. Ничего не тронет Сафар-паша". - "А на женщин что -

смотреть будет, как петух на ежа?" -

засомневался тучный дукандар. "Напрасно думают!" - затряслась высохшая старуха.

- Уже многие не верят, за шаха Аббаса

тоже ручались!" И сразу на весь майдан кто-то закричал: "Люди! Люди! Спешите!

Спешите! Уже многие ушли к царю