Великий Моурави 6

- Вот ты, старик, сейчас князей вспомнил. Знай, все князья черти,

потому народ душат. Или твой князь добрый?

- Ты лучше другое, батоно Папуна, скажи. Если на земле только черти

живут, тогда почему скучаем?

Автандил от удовольствия даже хлопнул ладонью по колену. "Барсы" уже не

скрывали своего расположения к

пришельцу. Саакадзе все пристальнее вглядывался в старика, за шутливым

разговором, очевидно, таящего нечто важное.

- Скучаем, барам по своей вине. Каждый хочет для себя все без остатка

забрать, а сосед пусть хоть голый ходит.

- Не то, батоно, говоришь, - Варам пристально оглядел Саакадзе. - Все

знают - Георгий Саакадзе большой человек,

о народе думает; а по-твоему, он главный черт?

- Э, Варам, конечно черт, потому и дерется то тут, то там, то за то, то

за это.

- Напрасно, батоно, такое говоришь. Если черт, почему за народ с

князьями дерется?

- А ты как думаешь - почему?

- Я хорошо знаю - почему; жаль, многие грузины не знают.

- Э-э, дед! - воскликнул Автандил. - "Барса" барсом называли, а шакал

разорил весь свет.

- А почему, Варам, - насмешливо спросил Саакадзе, - у тебя одна нога

толще другой?

- Откуда? - старик слегка растерялся, но быстро заговорил: - Больная

нога, упал на острый камень, а время ехать.

Моя Кетеван мазь из травы приготовила... залах тяжелый, пять платков

вокруг замотал. Такое было: подъехал мой

конь к караван-сараю, почти у ворот Эрзурума. Я радуюсь - хорошо отдохну. Только

заметил, может, турок, может, курд на

меня уставился, потом ближе подсел; я притворился, что не замечаю. Давлюсь

чорбой, потом кебаб глотаю. Такая богатая

еда раздразнила курда или турка, ближе двигается, мой хурджини тоже без внимания

не оставил. Тогда я на дальнюю тахту

пересел, он тоже. Тогда я шарвари закатал и один платок развязал, он сидит;

тогда я другой платок развязал, - он

поморщился и немного отполз; тогда я третий платок развязал, он охнул, вскочил и

убежал.

- А пятый не развязал? - под смех друзей спросил Саакадзе. - Хочешь,

мой лекарь твою ногу вылечит?

- Нет, батоно, почти зажила.

- Почему же ты, полтора черта тебе под седло, с больной ногой так

далеко поехал?

- Почему, батоно, думаешь, что далеко?

- Потому что ты грузин; выходит, живешь...

- Э, батоно, не все грузины живут в Картли, вот ты тоже грузин.

- Это дело другое, - усмехнулся Саакадзе. - Ты раньше скажи, кто ты?

- А ты кто? - старик испытующе смотрел на Саакадзе. "Почти знаю кто,

все же проверить надо, дело большое". -

Батоно, может, скажешь?

- Может, к ноге полтора хвоста привязал, а в цагах копыта держишь? - не

унимался Димитрий. - Недаром вот за

азнауром следил.

- Если такое думаешь, очень хорошо! А что за азнауром следил, тоже

правда, он все думы мои спутал... Так сначала

хотел: встречу грузина, спрошу, что надо. Два дня по базарам ходил, по улицам

тоже, не встретил. Вдруг вижу куладжу!

Обрадовался! Только я хотел подойти, а он в мечеть! Неужели, удивляюсь, черт

пошутить решил, как тогда с дедом моего

отца? Что ж, подожду, пока выйдет. А азнаур вышел и в другую мечеть вошел. Я за

ним. А он в третью мечеть. Тут я смех

бросил: как за грузина принял, если половину дня он по мечетям шныряет. А почему

куладжу носит? Может, лазутчик? На

другой день он прямо к первой мечети подошел, а я сбоку. Думаю, отсюда аллаха

просьбами отягощает. Смотрю, во вторую

мечеть он не пошел, иду за ним, он к твоему дому, батоно, подошел. А разве твой

дом - мечеть? Он вчера подошел, а я

сегодня. И тут азнаур меня же за меня принял.

- А с дедом твоего отца черт так же пошутил?

- Нет, батоно, тот не в аду был, потому про рай рассказывал, а пока дед

моего отца уши развесил, черт всю муку на

дорогу из его мешка выпустил.

- Так это ты ностевским дружинникам про рай рассказывал?

- Почему так думаешь, что я?

- Наверно знаю.

- И я наверно! - выкрикнул Элизбар. - Как сразу не узнал?

- Зачем должен узнать, если я первый раз тебя вижу?

- А я, Варам, там в засаде был и собачьим лаем тебя до Тбилиси

провожал.

- Неправду говоришь, как может азнаур собачьим лаем кма провожать?

- Не я сам, мои дружинники.

- Ностевцы?!

- Ностевцы.

- Пусть бог пошлет им благополучия, всегда буду помнить. Но если ты

ностевец, почему не около Саакадзе?

- Он сейчас воюет.

- Что ж, что воюет, не твоем месте я бы от него даже во сне не отходил.

- Это почему?

- Есть причина...

- Э-э, Варам, чем о чужих чертях заботиться, лучше скажи, как здоровье

твоего князя.

- А ты, батоно Элизбар, чем о чужих князьях заботиться, лучше скажи -

почему от своего убежал?

- А кто сказал, что князя имею?

- Если нет, тогда чем царь Теймураз тебе не угоден?

- Цвет его шарвари мне не по вкусу пришелся.

Вошел слуга и торжественно заявил:

- Батоно Георгий, госпожа просит к полуденной еде.

Старик поднялся, собираясь уходить, "Нет, его нельзя выпустить, он с

чем-то важным прибыл, - подумал Саакадзе.

- Но какой крепкий на язык! От кого и к кому он?".

- Вот что, Варам, останься. Но раньше чем сядешь за общую скатерть,

скажи: другом или врагом в мой дом вошел?

- Батоно, как могу врагом - если первый раз вижу?

- А другом?

- Другом тоже рано. Только, батоно, так бывает, встретишь на базаре

человека или черта... сейчас узнал, что это