Великий Моурави

владетелей за приглашение поохотиться, попировать по случаю освящения новой

базилики в Абхазети и дня ангела Мамия Гуриели. Обещал непременно приехать,

но сейчас просил разрешить картлийским глашатаям сзывать кахетинцев,

разбежавшихся от кизилбашей.

Нельзя сказать, чтобы такая просьба обрадовала владетелей. Всюду

нуждались в людях, и хотя Имерети не воевала с грозным Ираном, но

беспрерывные междоусобицы сильно уменьшали число крестьян.

То же самое происходило в княжествах, где процветала работорговля.

Распродажа и обмен на чужеземные товары собственных жителей с каждым годом

все больше опустошали царства и княжества Западной Грузии.

Но отказать в просьбе Великому Моурави ни имеретинские Багратиды, ни

мегрельские Дадиани, ни, тем более, владетели Гуриели не решались. Опытные

глашатаи ходили по городам и поселениям, извещая кахетинцев, что Великий

Моурави взял под свое покровительство Кахети и возжелал помочь им разжечь

огонь в родных очагах. Поросли новой травой долины Иори и Алазани, опаленные

персидскими полчищами. Разломаны мечети, воздвигнутые Пеикар-ханом. На вновь

возведенных башнях день и ночь зоркая стража следит за дорогами. Кто

отважится приблизиться к землям, защищаемым Георгием Саакадзе? Пусть

кахетинцы спокойно возвращаются к родным дымам. Пусть сеют хлеб, возделывают

виноград, пасут стада...

Кахетинцы слушали, сердцем рвались домой, но ужас пережитого, словно,

каменная преграда, удерживал их. "Персы" не придут, а шамхальцы только осени

ждут, легви тоже. Соберем посеянное, сгоним с пастбищ на зиму скот, разольем

в кувшины вино, масло, мед, и тогда проклятые скатятся с гор, и снова

оружие, кровь, слезы... Нет, пока царь не вернется, пока не поставит на

рубежах охранное войско, нельзя рисковать последними детьми".

Но и оставаясь в чужих царствах и княжествах, кахетинцы многим

рисковали, ибо за ними охотились не меньше, чем за своими, для продажи

османам в рабство.

Они посылали гонцов к Саакадзе, описывали свою безрадостную жизнь,

просили защиты и все же медлили с возвращением: зачем от воды в огонь

бежать?

Амкары-кахетинцы, спасшиеся от угона в Иран, легко вошли в цеховые

братства, получили одинаковые права по разделу работы, их семьи нашли любовь

и сочувствие в семьях картлийских амкаров. Началась трудовая спокойная

жизнь. И уходить в разрушенную, сожженную, полную опасностей Кахети никто не

хотел.

Кахетинцы были не только трудолюбивы, но, вследствие частых посещений

иноземных купцов, познали искусство политических дел. Моурави очень уважал

кахетинцев и дорожил ими, но понимал неминуемую гибель Кахети, если не

вдохнуть в засохшее сердце свежую струю крови. Необходимо заселить

опустошенные земли, богатые вновь разросшимися шелковичными рощами, пасеками

и изобилующие многим, чего нет даже в Картли. Что стоит присоединенное

царство, которое существует только в грудах развалин?

На запустение жаловались и кахетинские азнауры, которые из-за

отсутствия крестьян были не в силах наладить свое хозяйство, все больше

приходящее в упадок. Жаловались и князья, хотя они были в лучшем положении.

Неприступные замки находились вне досягаемости шамхальцев. Поля и

виноградники обрабатывали глехи и хиэани, укрытые в замках от кизилбашей.

Притом же князьям удалось откупиться от ханов золотом, коврами, кипами

шелка.

Но замкнутость хозяйства, распад торговых путей, невозможность вывоза

накопленных товаров чувствительно отзывались и на князьях, они беднели. Все

чаще звучало: "Надо торговать через тбилисский майдан".

Вот почему так обрадовало прибытие в Кахети Джандиери и Вачнадзе -

гонцов от Теймураза...

Дней через двадцать в Телави прискакали Даутбек, Димитрий и Элизбар,

сопровождаемые отрядом дружинников в сто шашек.

Взбудоражена Кахети. Жажда выхода из тяжелого состояния заставила

кахетинцев цепляться даже за кажущуюся возможность спасения. К замку

Джандиери, где остановились посланные от царя, тянулись азнауры, купцы и

глехи из далеких деревень.

Как было договорено с Дато, о возвращении Теймураза пока не говорили.

Объединенное картли-кахетинское войско для защиты общих пределов? Кто из

умных может отказаться от такой возможности? Такое же общее одобрение и

ликование вызвал второй совет царя Теймураза: объединить на тбилисском

майдане торговлю Кахети и Картли.

Князья умилялись: их богоравный царь даже из Гонио заботится о них.

Наверно, ему удастся убедить в Трапезунде трехбунчужного пашу нарушить рубеж

Игдыр-Камарлю и этим вынудить шаха Аббаса оттянуть кизилбашей подальше от

границы Кахети. Гордо приосанившись, князья уже предвкушали возрождение

замков, расцвет фамилий.

Узнав о новых делах мелика Вардана, купцы оживились. До приезда

посланцев Моурави их томило безделье. Они рвались к шуму весов и аршинов, к

азартному торгу, клятвам, убеждениям, к скреплению сделок где-нибудь в