Великий обман. Чужестранцы в стране большевиков

В тот мартовский вечер Эмма немедленно поехала домой. Ночью в дверь позвонили. Такое часто случалось в их подъезде. Как мне рассказывала жившая в том же доме Алла Гербер, уводили многих, одним из репрессированных был ее отец.

Вошли пять человек в форме НКВД и понятые. Обыск продолжался до четырех утра. Чекисты долго сидели в столовой, с интересом рассматривая фотографии из фильмов с участием Цесарской, а грамоту о присвоении звания Заслуженной артистки РСФСР забрали с собой. Квартиру опечатали.

Могли взять и ее, но не взяли. 15 августа того года Ежов издал совсекретный приказ № 00486 «О репрессировании жен осужденных изменников родины и тех их детей старше 15-летнего возраста, которые являются социально-опасными и способными к совершению антисоветских действий». Дети помладше направлялись в детские дома, это не считалось репрессией.

Бараки, длинные как сроки

Цесарской повезло, ей с годовалым сыном дали направление в барак на окраине города. «Я пошла туда вместе с тетей. Пройдя большое опытное поле за Академией им. Тимирязева, мы увидели длинный мрачно-серый и неутепленный барак в одну доску. Это ветхое сооружение лагерного типа было набито женами репрессированных ответственных работников. Узнав меня, они закричали, перебивая друг друга, что надо идти к Калинину и даже броситься перед ним на колени. У несчастных женщин отобрали паспорта. Их, как я узнала впоследствии, выслали в Астрахань, а потом арестовали».

Вероятно, об этом бараке вспоминала и молодая жена Бухарина Анна Ларина, сосланная в июне в Астрахань, где она встретилась с женами и детьми Тухачевского и Якира. Большинство этих женщин позже оказались в Акмолинском лагере жен изменников родины (АЛЖИР). Среди самых известных заключенных: актриса Татьяна Окуневская, режиссер Наталия Сац, матери Майи Плисецкой и Булата Окуджавы. В 1938 году в нем пребывало 4500 членов семей «врагов народа». Чаще всего они попадали туда следующим образом: им предлагали свидание с арестованными мужьями, но вместо свидания женщин, не имевших с собой даже необходимых вещей, сразу «грузили» в вагоны для перевозки заключенных. Узникам АЛЖИРа была запрещена переписка, получение посылок.

«Я постоянно думала, за что же арестовали мужа, – делилась своими мыслями Цесарская. – Может быть, за то, что мы были хорошо знакомы со многими военными, в том числе Тухачевским, Эйдеманом, Корком…» Одно из ее воспоминаний – в конце 1936 года она с мужем на даче Эйдемана, и один из гостей – Тухачевский говорит: сегодня в бильярд играть не будем, лучше поговорим о кино, знатоком которого неожиданно оказался.

…Цесарской разрешили покинуть барак, мать забрала ее в свою квартиру в Среднем Кисловском переулке. Удалось забрать с собой ее тряпки, остальное имущество, понятно, было конфисковано. «Няня моего годовалого ребенка ухитрилась спрятать новое теплое пальто мужа в детскую коляску, под матрасик».

Придя немного в себя, Цесарская собрала мужу передачу, но в тюрьме ее не приняли. До Эммы дошел слух, что он там сошел с ума, чуть позже, в апреле жена знакомого чекиста шепнула ей, что «там» его парализовало. Цесарская догадалась – его пытают, «в свои сорок лет Макс был крепким и здоровым человеком». Видно, слухи о пытках до нее доходили.

Упоминавшегося выше Михаила Шрейдера на Лубянке били целых девять месяцев, но так ничего и не выбили, за исключением явно издевательских показаний, будто он – незаконнорожденный сын Пу И, императора Манчжоу-Го. И еще что он, будучи в командировке в Эфиопии, вступил в интимную связь с дочерью Менелика II, которая завербовала его в британскую разведку. В 1942 году Шрейдер был освобожден и отправлен на фронт рядовым, родина оказала ему честь кровью искупить свои прегрешения.

…Снимать в кино Цесарскую, как жену «врага народа», перестали. Жила она за счет продажи своей одежды, благо нарядов хватало. В комиссионки вещи носила ее мать, Эмма была слишком хорошо известна. Стоило ей выйти на улицу, как сразу подходили прохожие, спрашивали, куда пропала, почему так долго не снимается.

Последней картиной, где она снялась, была «Восстание рыбаков», куда ее пригласил знаменитый Эрвин Пискатор, живший тогда в СССР. В главной роли был занят Алексей Дикий, арестованный в августе 1937 года как «изменник родины». Освобожденный во время войны, после нее он прославился исполнением роли Сталина. Сталин Дикого отличался от Сталина в исполнении Геловани и других актеров тем, что он говорил по-русски без акцента, и это неожиданно понравилось вождю.

Перед арестом мужа Цесарская снялась почти во всех сценах фильма «Дочь Родины» (по роману Ивана Шухова «Ненависть»), где батрачка Фешка и другие колхозники ловят нарушителей границы – диверсантов. Картину пересняли с другой актрисой.

«Нервы были так напряжены, что по ночам не спалось, – писала Цесарская в набросках своих воспоминаний, – и я совершенно точно определяла, на каком этаже и у кого открылась дверь, чьи шаги раздаются на лестнице, и какая машина отъехала от дома». Так продолжалось целый год.